Бешеный волк (сборник)

…Это ерунда, что когда впервые видишь мертвого человека, в первый момент кажется, что он просто заснул.

Тот, кого увидел Зосима, был похож на самого настоящего мертвого.

Мертвых Зосима не видел с тех времен, когда живых в тайге было хоть и не много, но все-таки меньше, чем неживых; и теперь мертвяк заставлял думать о том, что может случиться так, что и сам не живым станешь.

Зосима обошел бывшего человека кругом и сразу увидел, что тот совсем свежий, и кровь еще не почернела, а, не попорченная воздухом, проступала красным следом на одежде. И не по себе стало Зосиме.

Он поднял ружье за ствол, потом, зверевато озираясь, отошел в сторону, постоял чуть и, уже не останавливаясь, двинулся в чащу…

…На рассвете на галечный плес в излучине Кожима приземлился вертолет МИ-8 с четырьмя милиционерами и собакой на борту.

А Зосима Бабинов оказался в КПЗ. Не то, чтобы его в чем-то обвиняли, просто он был из тех неграждан, которых милиции легче было пару дней в камере продержать, чем разыскивать потом по баракам старателей. Сказал ведь он в милиции:

Мертвяк там, на Кожиме. Разодранный…

И ему совсем не пришло в голову, что для него история с бешенным

волком не началась, а уже почти закончилась.

Собственно самому Зосиме в этой истории оставалось только рассказать художнику Андрею Каверину о себе.

Он сделает это, со временем…

…Погода испортилась. Над Кожимом пошел дождь, и самый старый из милиционеров счерносливив лицо, спросил пилота:

– Какого черта было лететь в такую погоду? – словно не милиция, а сами летчики заказали этот рейс.

– Погодой, как известно, заведует Господь Бог, – ответил первый пилот, – Но когда он был – еще не было вертолетов.

Второй пилот добавил:

– А когда появились вертолеты – нам объявили, что Бога нет…

2

Инструкция дежурному по отдельному радиотехническому батальону, расположенному в районе поселка Хальмер-ю, километров в семидесяти севернее Воркуты, гласила: «Дежурный по части отдыхает лежа (спит) не снимая снаряжения и не раздеваясь с 00 до 04 часов…»

Но когда под незаходящим солнцем воскресным мартовским утром, около девяти, в штабе батальона зазвонил телефон спецсвязи, дежурный, лейтенант Игорь Дмитриев спал, заперев портупею и кобуру с пистолетом в сейф и, сунув свернутый китель под голову.

И видел при этом не первый сон.

Резкий неприятный звук зуммера разнесся по пустым помещениям штаба, заставив Игоря вздрогнуть. Спецсвязь это такая штука, по которой, особенно в воскресенье, может звонить такое начальство, что не грех перед аппаратом навытяжку встать.

Спецсвязь.

Сон Дмитриева как ветром сдуло. Поднимая трубку, он даже галстук поправил:

– Дежурный по части!.. – начал Дмитриев в трубку, но трубка ответила ему голосом, в котором явственно слышалось отсутствие многокилометровых ретрансляционных разгонов:

– Ага, – звонил помощник командира дежурных сил старший лейтенант Гусев с их собственного командного пункта, – Слушай внимательно: курорт на Рижском взморье, шесть букв, вторая «а», предпоследняя «р»…

Майори, кретин, – Дмитриев чуть не с размаху бросил трубку на рычаг.

Вот кретин, – повторил он, уже не кому не обращаясь

Но это уже не имело значения – сон прошел.

– Черт побери, – в сердцах прибавил Игорь, и, словно в ответ на его последние слова, телефон зазвонил вновь.

Зазвонил вновь.

На этот раз взять трубку Дмитриев не торопился. И лишь когда зуммер рявкнул в третий или четвертый раз он протянул руку к матово-черному эбонитовому микрофону. В том, что это вновь звонит Гусев, Игорь не сомневался – он только не знал, зачем тот звонит теперь.