Бесики

Бесики и Мгелика переехали через небольшую речку и вступили в безлюдное, дикое ущелье. Без отдыха гнали они лошадей и всё же только к полуночи добрались до того места, где, по словам Мгелики, находились пещеры. Они спешились. Бесики заметил возвышающуюся впереди, похожую на крепость, скалу с зубчатым гребнем. Им пришлось ещё долго идти к ней пешком. Наконец они дошли до пещеры; Мгелика высек огонь, зажёг трут и поднёс к нему обвалянную в порохе паклю. Вспыхнуло пламя. Мгелика зажёг дорожный фонарь.

Пещера была довольно обширна. Она состояла из нескольких залов, словно высеченных в скале человеческой рукой. Пол был необычайно гладкий, в него как бы упирались огромные каменные колонны.

— Господи, куда это мы попали? — испуганно воскликнул Тагвиа.

— Что, струсил? — спросил Мгелика и сунул ему в руки фонарь. — Держи, пока я введу лошадей, потом разожжём костёр.

— Но ведь это — логовище дэвов!

— Ну да.

— Зачем же мы сюда пришли? — вскрикнул Тагвиа.

— Не ори! Мне приходилось одному тут ночевать, и всё же я не трусил! Что ты, баба? — прикрикнул на него Мгелика и, введя в пещеру лошадей, начал их разгружать. — Иди сюда, подсоби мне! Попроси Бесики подержать фонарь. Ну-ка, живей, не то… я знаю, как унять дрожь в твоих коленях!

Страх Тагвиа забавлял Бесики. Он взял фонарь и стал светить Мгелике.

Скоро все трое принялись за ужин, полуразвалясь на разостланных около костра бурках. Мгелика, шутя, поддразнивал Тагвиа, который всё ещё не мог побороть страха.

Усталый Бесики молча слушал их препирательства и незаметно для себя уснул. Проснулся он на рассвете, когда Мгелика осторожно потряс его за плечо и сказал, что пора идти на охоту.

На месте костра серела куча золы. Было туманно и холодно. Тагвиа молча следил за их сборами. Он всю ночь не смыкал глаз и не выпускал из рук ружья со взведённым курком. Сейчас ему предстояло остаться здесь одному и до возвращения охотников пасти лошадей. Он поторопился вывести их на траву и убрался из пещеры раньше, чем Бесики и Мгелика покинули её.

Густой утренний туман закрывал окрестности, за десять шагов ничего не было видно. Мгелика пошёл вперёд, а Бесики следовал за ним по пятам. Скоро они поднялись на узкий полуосыпавшийся скалистый гребень. Бесики устал прыгать с утёса на утёс и пробираться по скользким кручам. В ответ на его просьбу подождать Мгелика сделал отрицательный знак рукой и продолжал быстрым шагом продвигаться вперёд.

Наконец, упёршись в отвесную скалу, они остановились, чтобы передохнуть и подождать, пока рассеется туман.

Ждать пришлось недолго — туман исчез с первыми лучами солнца. Внизу расстилались пустынные горные хребты.

— Смотри! — шепнул Мгелика, указывая куда-то рукой.

Бесики долго всматривался вдаль, прежде чем различил джейрана, застывшего на скале, подобно изваянию.

Мгелика указал Бесики удобное место и посоветовал ему лечь в засаду, сам же решил подкрасться к животному и, если самому не удастся убить, погнать его к Бесики.

— Он охраняет стадо, — сказал Мгелика. — Ветер дует в нашу сторону, они все придут сюда. Не торопитесь, подпустите их поближе. — С этими словами Мгелика стал спускаться по склону. Так легка была его поступь, что казалось, он не идёт, а плывёт по воздуху.

Бесики устроился за большим камнем, поднял ружьё и стал следить за джейраном. Ему показалось, что животное испугалось и ушло, но, вглядевшись, он снова увидел взметнувшиеся среди камней рога.

Бесики вздрогнул, сердце его учащённо забилось.

В напряжённой тишине раздался выстрел. Через минуту Бесики увидел несколько джейранов, которые длинными прыжками легко перелетали со скалы на скалу. Джейраны неслись к нему. Они приближались с такой быстротой, что Бесики едва успел прицелиться и выстрелить наугад. Ему показалось, что один из джейранов подпрыгнул и свалился вниз. Он вскочил и побежал в ту сторону, но, отойдя от своей засады, потерял направление и не знал, куда идти. Бросаясь то в одну, то в другую сторону, он обегал все ближние скалы и, наконец, услышал голос Мгелики:

— Бесики, сюда, ко мне!

Он оглянулся и увидел на крутой осыпи склонившегося над убитым животным Мгелику. Не жалея ног и задыхаясь, Бесики взбежал по склону.

Убитый джейран лежал, беспомощно раскинувшись на камнях. Шея его была неестественно откинута назад, около широко раскрытых глаз застыли слёзы. Его короткая гладкая шерсть лоснилась и блестела. Животное было так красиво, что Бесики охватило чувство жалости и раскаяния.

А Мгелика восторженно поздравлял его с удачным выстрелом.

— Я же сказал вам, что у вас лёгкая рука! Я хоть и близко подкрался, а промахнулся, а вы вон откуда попали! И то сказать — ружьё у нас на славу!

— Бедняжка! — вздохнул Бесики, присел на корточки и провёл рукой по лоснящейся шерсти джейрана. — Чем он перед нами провинился, за что мы лишили его жизни?

— Эх, — вздохнул Мгелика, — так уж устроен мир, ничего не поделаешь!