Бесики

Ираклий, казалось, забыл, что в его дворце нынче вечером свадьба. Давида и Левана он послал присмотреть за гусарами Ратиева, а сам вызвал к себе ага Ибреима, который несколько раз до того просил у него приёма.

Купец заперся с царём один на один и рассказал ему о своих горестях. За эти два года у него на складах скопилось шестьсот тысяч мотков шёлковой пряжи, тысяча вьюков шёлка-сырца, и всё это ему нужно было везти в Турцию. Шёлк он хотел доставить в Лион. Между тем, вследствие войны с Турцией, дороги закрылись. Держать дольше товар стало невозможно. Он хотел повезти шёлк через Россию, но отношения с Россией были так неясны, что он боялся потерять по пути всё своё добро: могут русские отобрать на границе, могут напасть горцы и ограбить до нитки.

Ага Ибреим советовал царю порвать с русскими и договориться с Турцией. Роль посредника он брал на себя.

— Я сам явлюсь к султану и представлю ему всё дело в таком виде, что он добровольно уступит вам весь Ахалцихский пашалык. Если падишах узнает, что вы решили объявить русским войну, он обезумеет от радости! Лучшего времени для того, чтобы договориться с султаном, мы не найдём. Пусть вас не тревожит, что вы разбили его войско под Аспиндзой. Турки сами вели себя по отношению к вам не очень дружелюбно, так что, собственно говоря, вы вправе быть в обиде. Они и не заикнутся о том, что было, напротив, вас осыпят щедрыми дарами. Если султан не пожалел двадцати тысяч туманов, чтобы восстановить против вас Супфав-хана, то для того, чтобы вас задобрить, он заплатит впятеро больше.

— Значит, ты скоро собираешься ехать? — спросил погруженный в свои мысли Ираклий.

— Если будет на то ваше согласие… Я буду готов через месяц. Но ваше величество должны одолжить мне тысячу верблюдов. Плату за пользование ими я зачту в проценты вашего долга.

— Ты пойдёшь через Ахалцих?

— Нет, через Арзрум, по Лори-Бамбакской дороге. Арзрумский паша — мой хороший друг. Я распущу слух, будто еду в Персию, в Шираз, к Керим-хану. По правде говоря, я мог бы отправиться и в ту сторону, с тем, чтобы попасть в Багдад: крап там ценится дорого. Но мне всё же выгоднее ехать через Арзрум. Я поеду прямо в Смирну, и пока мой крап будет продаваться, съезжу в Стамбул. В Смирне я не достану корабля, так что поездки в Стамбул мне всё равно не миновать.

— Нет, лучше ты поезжай через Персию, — посоветовал купцу Ираклий, — иначе всё это узнают здешние армянские купцы и они донесут русским. Я пошлю к Керим-хану с тобой своего посла. Шах даст тебе от себя фирман, и ты отправишься в Турцию в качестве иранского купца. Правда, ты попадёшь в Стамбул не раньше, чем через два, а то и три месяца, но я не могу дать тебе разрешение ехать прямо в Турцию.

Ираклий, разумеется, и в мыслях нс имел завязать с турками переговоры. Но в нынешнем осложнившемся положении ему было выгодно добиться ослабления военных действий турок против Грузии. Ага Ибреим мог сослужить ему хорошую службу. Пока султан через посредство своих послов начнёт переговоры с Тбилисским двором, пройдёт изрядное время, а там придёт ответ из Петербурга. Этого недостойного генерала уберут, и с Россией, даст бог, установятся снова нормальные взаимоотношения. Таким образом благодаря ага Ибреиму Ираклий мог выиграть время, а уж впоследствии поговорить с турками по-иному.

— Разве не лучше для вашего величества, как и для меня, чтобы я как можно скорее попал в Стамбул? — спросил ага Ибреим. — По-моему, лучше начать переговоры до того, как турки снова нападут на нас.

— Нет, торопиться не следует. Надо дать им забыть про поражение, иначе они близко тебя не подпустят. А выступить снова против нас они до осени не сумеют, да и осенью соберутся только в том случае, если у них хорошо пойдут дела на Балканах. А это зависит от русского фельдмаршала графа Румянцева, который сильно их теснит.

— Значит, ваше величество, вы советуете мне ехать через Исфагань?

— Так будет лучше. Слыхал пословицу: лучше выбрать долгий путь, да домой приехать с миром. К тому же, разве шёлк нельзя продать в Исфагани или в Ширазе?

— О государь, — улыбнулся ага Ибреим, — в Исфатани я не получу за него и третьей части того, что дадут в Лионе.

— Но ведь сколько ты должен заплатить одних пошлин, проезжая через всё это множество стран?

— Ничего не поделаешь, государь! Таково дело купца. Нужно выдержать всё — и пошлины, и разбойников, и пиратов. Вы сражаетесь, а мы торгуем — одно стоит другого.

— Значит, так, мой Ибреим. Когда будешь готов к путешествию, побеседуем ещё раз. Я со своей стороны подготовлю посольство, назначу посла и — с богом в путь. Завтра прошу тебя быть на свадьбе дочери моей — Тамары.

— Завтра? — удивился ага Ибреим. — Разве свадьбу отложили на завтрашний день?

— Постой, постой, — ударил себя по лбу Ираклий. — Какой сегодня день? Первое мая? Господи помилуй, я так ушёл в дела, что забыл обо всём на свете и зятя моего услал с поручением. Который час? — Он посмотрел на большие степные часы. — Скоро восемь! Спасибо тебе, что напомнил. Эй, эджиб!..