Бесики

— Ты давно тут служишь, Беруча? — спросил Моуравов сторожа, который, остановившись вблизи камина, почтительным взглядом рассматривал незнакомого ему человека в расшитом золотом мундире.

— Нынче вечером поставили на дежурство, — протянул в ответ Беруча и внезапно спросил: — А кто вы будете, сударь, — русский или грузин?

— Я нахожусь при особе государя. Я русский посол.

— Вот оно как!

Достав с полки глиняные чаши, Беруча извлёк из какого-то тёмного угла объёмистый кувшин и принялся угощать гостей густо-красным, душистым вином.

— Простите меня, убогого, за бедное угощение! Больше у меня ничего нет! — извинился Беруча. — Угощайтесь, а тем временем пройдёт дождь.

— Скажи, Беруча, когда проехало русское конное войско? — спросил Моуравов.

— Не могу сказать. Здесь они не проезжали. Должно быть, поднялись по Базарной улице и выехали из города через Высокие ворота. Сейчас они стоят лагерем на Кабахи. Вы пойдёте туда?

— Да.

— Говорят, что сардар этого войска — грузин. Поэтому, дескать, он и привёл своё войско к государю.

— Что ещё говорят?

— Ещё говорят, будто этот грузин, но чину подполковник, обещал государю привести к нему связанным русского генерала, который изменил нам у Ахалциха.

— Дальше, дальше! — Моуравов поставил полную чашу на треногую скамейку и устремил выжидательный взгляд на Беруча. Ему не терпелось узнать, что говорят в народе обо всех происшествиях последнего времени.

— Чего же ещё? Дальше говорят, государь дал своё согласие, и подполковник собирается завтра в поход.

— Когда ты это слышал?

— Нынче вечером. Эх, дай бог, чтобы он сумел что-нибудь сделать. Авось будет нам счастье и поправятся наши запутанные дела!

— Эгутов, слышишь? — сказал Моуравов по-русски переводчику. — Простой башенный сторож раньше нас узнает столь важные новости! Куда мы годимся!..

Беседа продолжалась ещё долго. Наконец дождь перестал, и Моуравов со спутниками, успев обсушиться у огня, вышли на улицу. Светало. Небо на востоке уже начинало бледнеть, доносилось пенье петухов. Тучи ушли за Махатскую гору. Откуда-то издалека ещё доносился заглушённый шум дождя. Воздух был холоден. Повсюду блестели лужи.

Беруча открыл маленькую дверь, проделанную в воротах, и все направились на Кабахи. Оказалось, что Сололакская речка разлилась от дождя. Они свернули влево, перешли мост, поднялись вдоль ограды храма Пашаванк и, миновав армянское кладбище, вышли на Кабахи. Обширная площадь была покрыта палатками. Гусары уже поднялись. Они разбирали палатки и седлали коней; в утренней тишине слышались их сонные голоса. Лошади, засунув головы в торбы, с хрустом жевали ячмень. Молодцеватый дежурный офицер скомандовал гусарам «смирно» и, вытянувшись перед Моуравовым, отрапортовал ему.

— Где Ратиев? — спросил Моуравов.

— Не могу знать!

— Не знаете, где ваш начальник? В таком случае прикажите горнисту трубить сбор. Он услышит и придёт. А гусары пусть перестанут разбирать палатки.

— Не могу, ваше высокоблагородие!

— Раз я вам приказываю, вы обязаны мне подчиниться!

— Простите, но я подчиняюсь только приказам моего начальника, подполковника Ратиева.

— Тогда немедленно доставьте ко мне Ратиева.

— Он приказал ни в коем случае не искать его.

Удивлённый Моуравов несколько минут глядел на офицера застывшим взглядом. Подобное неподчинение было для него настолько неожиданно, что он не сразу пришёл в себя. Наконец, резко повернувшись спиной к офицеру, он приказал своим казакам дать несколько ружейных залпов в воздух. Они тотчас же достали свои ружья из бурочных чехлов и принялись палить.

Три часа подряд кричали друг на друга Моуравов и Ратиев. Предметом спора этих двух грузин, состоявших на русской службе, была судьба их родины. Каждый из них доказывал, что он больше другого любит Грузию и не позволит низвергнуть её в пропасть. Поняв, что криком от Ратиева ничего не добиться, Моуравов стал умолять.

— Не губите эту маленькую страну, — говорил он, — не вводите царя в заблуждение. Из этой авантюры ничего не выйдет, вы губите не только себя, но вместе с собой и всю Грузию.

Такой тон Моуравова несколько смягчил Ратиева, он ответил, что не может не выполнить приказа царя, но согласен обождать, пока Моуравов вернётся из дворца.

— Я подожду вас два часа, — сказал он, — а потом тронусь в путь, и завтра утром Тотлебен будет в моих руках.

Моуравов немедленно отправился во дворец. Эджибу, встретившему его у ворот, он приказал доложить о нём царю. Тон его был такой нетерпеливый, он так грозно глядел, что эджиб не посмел ослушаться и побежал к Ираклию.

Пока эджиб отсутствовал, Моуравов бегал по приёмной, как зверь, запертый в клетке, и от волнения тяжко вздыхал. Увидев шедших к царю мдиванбегов Иоанна и Чабуа Орбелиани, он бросился им навстречу.