Бесконечная игра

– Понятия не имею, почему она здесь работает.

– Может, Коффи держит ее в рабстве?

Я фыркаю.

– Мне кажется, все намного проще. Она обвела меня вокруг пальца.

– Это интересно, – мой друг улыбается. – Выясни и разбуди нас, если мы будем спать, чтобы рассказать.

Мы ударяемся кулаками.

– Идет. Увидимся дома.

Эйв с мамой тоже догадываются о причине моей задержки, поэтому ничего не говорят. Они втроем уезжают на «Бронко» мамы, а я забираюсь в теплый салон «Форда» и включаю музыку. «Ваша пицца» работает до десяти. У меня есть час и десять минут, чтобы немного подремать.

Что я и делаю. Проснувшись от звука будильника на телефоне, я тру глаза и не сразу соображаю, где нахожусь. Боже, надеюсь, я не упустил ее.

Я жду, опустившись в кресле и глядя на окна пиццерии. Парковка практически пустая. Сейчас я словно сумасшедший сталкер. В конце концов, зачем я это делаю?

Наконец, я вижу Маккензи. Она выходит из пиццерии вместе с еще одной девушкой и парнем. Они болтают между собой и подходят к стоящему неподалеку пикапу. Судя по всему, Макензи не собирается ехать с ними. Приоткрыв окно, я слышу, как парень ее уговаривает:

– Я каждый раз довожу до дома и Майю и Руби. И тебя довезу. Мне все равно если ты живешь в палатке, да хоть в вигваме.

Маккензи делает попытку посмеяться.

– Все в порядке, я не живу в вигваме. Доберусь сама.

В этот момент я выхожу из машины и широкими шагами направляюсь к ним.

– Привет, детка. – Подойдя сзади, я целую Маккензи в щеку и обхватываю ее талию рукой. – Готова ехать?

Она резко вздрагивает, затем поднимает голову и сморит на меня. В одну секунду я думаю, что она мне врежет, но по какой-то необъяснимой причине она этого не делает.

Парень, стоящий перед нами прочищает горло.

– Могла бы сразу сказать, – улыбаясь, произносит он.

В таких моментах следует знакомство, но хоть я практически и не знаю Маккензи, я точно уверен, что она знакомить нас не станет. У нее свои правила. Я тоже не спешу, потому что рискую потерять Маккензи из своего захвата. Мне слишком нравится то, как наши тела прижаты друг к другу. Даже через слои одежды.

Боже, я так давно не прикасался к девушке. У меня едет крыша.

– Ладно, пока, ребята. – Парень и девушка машут нам и залезают в машину.

Я улыбаюсь и машу в ответ, словно это мои друзья. От меня не ускользает то, как они обмениваются взглядами.

Как только их машина скрывается за поворотом, Маккензи начинает вести себя как Маккензи. Она отпихивает меня от себя и хмурит брови. На моем лице невольно появляется улыбка. Она все-таки милая, даже сейчас. Маленькая и злобная врунишка.

Маккензи неуклюжими движениями убирает с лица волосы, которые намагнитились от ее дутой куртки.

– Что ты здесь делаешь?

Я засовываю руки в карманы.

– Ты же видела, что я был здесь со своей семьей.

Она выдыхает, выпустив изо рта облачко пара. На этой пустой парковке мы одни. Территория хорошо освещена, поэтому я отлично вижу все ее эмоции.

– Не хочешь мне что-нибудь рассказать? – добавляю я.

– Что именно? – фыркает она.

Я указываю кивком головы на вывеску пиццерии. Маккензи следит за моим взглядом. Затем на ее лице появляется ухмылка. Черт, она улыбается. Но в этой улыбке нет ничего хорошего.

– Я тебе вдруг стала неинтересна? – Она склоняет голову набок. – Простая официантка тебя не привлекает, верно?

Моя грудь вздымается все чаще и чаще с каждой нашей встречи. Что она пытается доказать? Мне или себе?

– Ты взрываешь мне мозг, – признаюсь я.

Она больше не улыбается и молча смотрит. Мое признание прозвучало слишком серьезно.

– Не знаю, как ты провернула со мной этот фокус с Коффи.

– Фокус? – удивленно переспрашивает она.

Я пожимаю плечами.

– Разве нет?

Прищурив глаза, она снова улыбается.

– Какая разница? Так ты ждал меня, чтобы сказать это?

Я долго смотрю на нее. Так долго, что Маккензи первой отводит взгляд. Понятия не имею, почему она так застряла в моей голове. Такой головомойки мне не устраивала еще ни одна девушка. Она привлекает меня, я с этим даже не спорю. Но у нее ужасный характер. Это не может быть маской. Она действительно нахальная и наглая…

Господи, сколько уже раз я оскорбил ее в своих мыслях? Это похоже на чистое лицемерие, потому что я стою напротив нее и смотрю на ее губы.

Она слегка прикасается к нижней губе кончиком языка. Они холодные, и я хочу их согреть. Что я теряю?

– Нет, – отвечаю я, сделав широкий шаг в ее сторону. – Я здесь за этим.

Маккензи издает приглушенный звук, когда наши губы соединяются. Мне приходится наклониться, чтобы прижать свои губы к ее в полной мере. Теперь я чувствую, какие ее губы холодные. Но они быстро согреваются, потому что она меня не отталкивает.

Да, она позволяет мне целовать себя в течении секунд трех, а потом… боже, потом она отвечает.

13

Мы продолжаем целоваться. Это самый настоящий поцелуй, потому что ее язык у меня во рту. Я кладу ладонь на щеку Маккензи и углубляю поцелуй. Наши губы двигаются в такт еще несколько секунд, в течении которых я испытываю невероятное удовольствие.