Бесконечная игра

– Ты старше всего на год.

Она ничего на это не отвечает.

– Можем иногда… – запинается она, и я осознаю, с каким же трудом ей приходится это говорить. – Только иногда тусоваться в торговом центре, например. Как друзья.

Боже, что за вечер? Сначала она меня целует, а теперь предлагает иногда тусоваться вместе. Я упускаю из внимания слово «друзья». Какие друзья после того, как пятнадцать минут назад мы охотно и негигиенично обменивались слюной? Дружба с девушкой для меня своего рода табу. По одной простой причине, что я не умею этого делать.

– Польщен, – ухмыльнувшись, отвечаю я.

Маккензи стреляет в меня своим убийственным взглядом, который уже стал для меня привычным.

– Уверена, что целая армия цыплят способна завалить слона, – говорит она и хлопает дверцей.

Я смеюсь, наблюдая за тем, как она идет к «уберу». Прежде чем сесть в такси, Маккензи смотрит на меня и криво улыбается.

Черт, как мне разгадать все ее непонятные знаки?

14

На следующий день после тренировки я возвращаюсь домой и посвящаю себя учебе. Не хочу показаться тупым, но вся информация не очень хорошо усваивается. Я знаю, что должен получить диплом и что хоккей не есть гарантия будущего, а если и есть, то максимум до тридцати пяти, если ты посредственный игрок. Всегда нужен запасной план. Ну, или буду надеяться, что в спорте мне все же удастся задержаться.

Утром перед тренировкой, я зашел в свой Инстаграм и с трудом сдержался, чтобы не написать Маккензи. Я планирую немного ее помучить. Есть ли шанс, что она напишет первой? Что ж, это-то я и пытаюсь выяснить.

Так проходит воскресенье, а утром в понедельник я вполне бодрый еду на своей машине в колледж. Всю первую пару мы с Пайком смотрим ролики на YouTube, пряча телефон за тетрадями. На этой неделе у «Росомах» всего две игры, но выездные, поэтому расслабиться все равно не удается. Я медленно и верно набираю очки в личную копилку, но при этом не чувствую должного удовлетворения. Я знаю и уверен в том, что меня заметят или уже заметили агенты. Но даже в школьной лиге я привык опираться на товарищей по команде и всегда опирался на общие победы, а не личную статистику. Сложно сказать, что происходит, но что-то происходит, и мне это не нравится.

Во вторник я все еще не пишу Маккензи, но и она крепкий орешек. Кто бы сомневался. Вечером мне пишет Чейз и предлагает встретиться. Я приезжаю по адресу, который он мне скинул. Это оказывается жилой дом на Аспен-драйв с маленьким ухоженным садом, который уже покрыт тонким слоем снега. Как только я выхожу из машины, темно-синяя железная дверь гаража со скрипом поднимается вверх. Ко мне навстречу выбегает Чейз в одной толстовке и улыбается во весь рот.

– Не заблудился?

Я фыркаю, ударив костяшками пальцев по его протянутому кулаку.

– Я хорошо знаю город.

Чейз качает головой.

– А я полчаса блуждал рядом.

– Чей это дом? – спрашиваю я, еще раз окинув взглядом фасад. – Здесь будет вечеринка?

Чейз отрицательно качает головой.

– Нет, приехал мой друг из Сиэтла, мы кое-что пробуем.

Я подозрительно кошусь на своего товарища по команде. Если честно, он совсем не похож на парня, который будет «пробовать что-то». Чейз замечает мой взгляд и смеется.

– Ты не о том думаешь. Пошли.

Я иду следом за ним в гараж, двери которого тут же за нами закрываются. Внутри так же уютно, как кажется снаружи. А еще тепло. Трое парней, которые находятся там, сидят в одних футболках. На стенах, облицованных белой вагонкой, висят вовсе не инструменты, а гитары и еще какая-то атрибутика. Это место вообще не похоже на гараж. Здесь даже не пахнет маслом или бензином.

Парни поочередно протягивают мне руки.

– Тим.

– Райли.

– Хьюм.

Все еще оглядываясь, я с изумлением понимаю, что здесь вовсе не вечеринка. И эти ребята в черных футболках и кожаными ремешками на запястьях, рок-группа.

– На чем играешь? – спрашивает меня Райли, откидывая со лба буйно вьющуюся копну волос. На его коленях лежит электрическая гитара, гриф которой он нежно гладит длинными музыкальными пальцами.

– Э-э, – я смущенно улыбаюсь, оглянувшись на Чейза. – Я даже сомневаюсь, что у меня есть слух.

Парни улыбаются, но на их лицах скользит одинаковое недоумение. Я тоже не совсем понимаю, что здесь делаю.

К моему удивлению Чейз подходит к еще одной гитаре, которая стоит у окна, и прижав ее к телу, удивительно легко выдает пару аккордов.

– Я позвал его не для этого. Ноэль мой друг.

Наверное, он прав. Мы уже вполне можем считаться друзьями. Но что все что нас связывает это лед. Сейчас же я таращусь на него, словно вижу впервые. Он выглядит совсем иначе, чем на арене ведь вместо клюшки он сжимает в руке гитару и это слишком неожиданно для меня. Оказывается, я практически ничего о нем не знал до этого момента.

Заметив удивление на моем лице, Чейз смущенно улыбается и ставит гитару обратно на пол.

– Я еще не определился, что люблю больше.

– Хоккей или музыку? – уточняю я.

Он кивает.

– Ну, одно не мешает другому.

– Это пока, – вставляет Тим.

Чейз не отвечает, но это заставляет его задуматься. Парни говорят между собой, а я все еще осматриваюсь.