Бесконечная игра

Поцелуй заканчивается вовсе не так, как я того ожидал. Нет истерик, слов «подонок» и толкания в грудь. Я сам с огромным трудом размыкаю наши губы, затем смотрю сверху вниз, все еще держа лицо Маккензи в своих ладонях. Ее щеки раскраснелись, губы влажные и вот-вот снова станут холодными. Она смотрит на меня слегка затуманенным взглядом. Я все еще жду, когда она меня оттолкнет. Вместо этого Маккензи тихо выдыхает и отстраняется.

– Неплохо.

Этой девчонке обязательно нужно все испортить. Но на этот раз я пойду на у нее на поводу.

– Больше, чем просто неплохо. Все еще думаешь, что я гоняюсь за тобой по какой-то причине?

Я и сам не знаю ответа на этот вопрос. Мне не важно связана она с Коффи или нет. А было ли это вообще важно?

Маккензи вздыхает и прикрывает глаза. Она словно борется сама с собой.

– Я… у меня… – запинается она, и я заинтересовано жду. – Мне нужно домой. Я устала.

Разочарование поднимается по моему телу снизу-вверх. А что я еще ожидал?

– Хорошо, я тебя отвезу.

Так странно, что мы не подкалываем друг друга. Никакого стеба. Поцелуй каким-то образом вогнал нас обоих в ступор. Это нелогично и не свойственно ни мне, ни Маккензи. Хотя в последней я могу ошибаться, что маловероятно.

Маккензи качает головой и достает из кармана свой айфон.

– Не стоит, я закажу такси.

Я вздыхаю, засунув руки в карманы куртки, и опускаю голову.

– Что с тобой не так? – серьезно спрашиваю я. – Ты только что меня целовала и теперь не хочешь, чтобы я тебя отвез?

Маккензи поднимает голову и несколько секунд смотрит мне в глаза. Что-то в моих словах ее задело, вот только я не пойму, что именно. Я ведь озвучил обычный факт.

– Ты бы мог мне понравиться, – неожиданно произносит она. – И если бы я захотела, ты бы уже был моим.

От удивления у меня расширяются зрачки. Только что она сделала то, что я мечтал услышать от каждой девушки, с которой был. Решительная, смелая, противоречивая. Загадка. Несмотря на ее «бы» я верю в то, что это было бы действительно так.

– Что тебе мешает? – интересуюсь я.

Она бросает молчаливый взгляд в сторону, затем снова смотрит на меня.

– Я сама.

Слишком глубокий и серьезный ответ.

– Не понимаю.

Она кивает.

– Конечно, не понимаешь. – На какую-то секунду ее брови приобретают форму глубокой задумчивости и печали. Все мы что-то скрываем. Наверняка, она тоже.

Мне хочется спросить, но я не вижу смысла копаться в чужих мыслях. Мы едва знакомы. Сегодня между нами слишком много произошло. Думаю, и этого достаточно.

– Давай я просто отвезу тебя домой и ни о чем не стану спрашивать.

– Я живу далеко.

У меня закатываются глаза.

– Маккензи.

Она не решается, но можно считать, что я победил.

– Нет, – все же решительно отвечает она и демонстративно вызывает такси.

У меня немеют конечности. Я так зол, что готов пробить ботинком землю насквозь.

Чувствуя себя глупо, я разворачиваюсь и молча иду к машине Энтони. Черт с ней. В салоне я громко включаю музыку. Возможно, у нее есть причины вести себя как стерва или она такая и есть. В любом случае, у меня не хватает терпения, вот так просто смотреть на то, как она стоит одна на пустой парковке. К тому же на улице холодно.

Я опускаю окно и просовываю голову.

– Хотя бы погрейся до того, как приедет такси.

Она решается не сразу, но все идет к машине и забирается в «форд». Мы сидим молча несколько секунд. Затем я убавляю музыку и продолжая смотреть в ветровое стекло, спрашиваю:

– Как думаешь, сможет ли армия цыплят убить слона?

Мне не видно выражение ее лица, но чувствую, что она на меня смотрит. Затем едва слышно фыркает.

– Ты серьезно?

Я наконец поворачиваю голову.

– Вполне.

Маккензи смотрит на мое абсолютно серьезное лицо, затем снова фыркает и смеется.

– Черт, Ноэль.

– Что? – Я продолжаю оставаться серьезным. – Ну как ты думаешь?

Маккензи прикусывает губу и смеется еще громче.

– Ты всегда такой?

Я фыркаю, проведя рукой по рулю.

– Какой? Глупый? Клоун?

Она прекращает смеяться и качает головой.

– Забавный.

Мне послышалось или она опять мне не нагрубила? Либо она слишком устала и ведет себя так странно, либо на нее так подействовал наш поцелуй. Я все же надеюсь на второй вариант.

Нам обоим отчего-то неловко и это выглядит комично. Очевидно, что мы оба стараемся всего подобного избегать. Быть серьезным и говорить о серьезном – ни я, ни она к такому не готовы.

Тусклый свет фонарей на парковке разрезает яркий свет фар. Мы видим приближающий серый «Убер».

Маккензи торопливо застегивает куртку и запихивает телефон в карман. Пока она натягивает шапку, я смотрю на ее профиль. Нам нужно повторить этот поцелуй, как минимум, тысячу раз. Мне уже плевать, что она обвела меня вокруг пальца. Именно сейчас, в данный момент, она такой не казалась. Такой, какой была на самом деле.

Схватившись за ручку дверцы, Маккензи колеблется. Словно хочет что-то сказать. Или она ждет, что скажу что-нибудь я. Но я молчу.

Она выходит наружу, но не спешит хлопать дверцей. Я улыбаюсь. Это уже что-то значит.

– По поводу поцелуя…

– Это ничего не значит, – заканчиваю за нее я. – Я не идиот, мы все здесь взрослые люди.

Маккензи фыркает, слегка склонившись.

– Взрослые, да уж.