Бесконечная история

— Хорошо, — сказал Бастиан. — Тогда я сейчас поведаю тебе одну историю, которая должна сбыться. И я хочу рассказать её тебе — тебе одной, потому что она твоя.

И тут он взял в руки длинное ухо Йихи и стал в него шептать:

— Недалеко отсюда в зарослях сирени ждет тебя отец твоего сына. Это белый жеребец с крыльями из лебяжьих перьев. Хвост и грива у него длинные, до самой земли. Вот уже много дней он тайно следует за нами, потому что безумно в тебя влюблен.

— В меня? — воскликнула Йиха чуть ли не с испугом. — Но ведь я всего лишь лошачиха, и уже не так молода!

— Для него, — тихо сказал Бастиан, — ты самое прекрасное создание Фантазии, как раз потому, что ты такая, какая ты есть. И может быть, ещё потому, что ты везла меня. Но он очень застенчив и не решается к тебе приблизиться на глазах у этой огромной толпы. Ты должна пойти к нему, иначе он умрет от тоски по тебе.

— Боже мой, неужели всё так плохо? — растерянно сказала Йиха.

— Да, — прошептал Бастиан ей в ухо, — а теперь прощай, Йиха! Беги быстрей и ты его найдешь.

Йиха сделала несколько шагов, но потом ещё раз обернулась к Бастиану.

— По правде сказать, — призналась она, — я немного боюсь.

— Смелее! — сказал Бастиан, улыбаясь, — и не забудь рассказать обо мне твоим детям и внукам.

— Спасибо, господин, — ответила Йиха по своему обыкновению просто.

Бастиан долго смотрел, как она трусит вдаль, и не чувствовал радости от того, что её отправил. Он вошел в свой роскошный шатер, лег на мягкие подушки и уставился в потолок. Снова и снова повторял он себе, что исполнил самое заветное желание Йихи. Но мрачное настроение от этого не исчезало. Да, многое зависит от того, когда и почему делаешь кому-нибудь приятное.

Но это касалось только Бастиана, потому что Йиха и в самом деле нашла белоснежного крылатого жеребца и справила с ним свадьбу. И потом у них родился сын, белый крылатый лошак, которого назвали Патаплан. Он ещё заставит поговорить о себе в Фантазии, но это уже другая история и должна быть рассказана в другой раз.

С этого момента Бастиан ехал дальше в паланкине Ксайды. Она даже хотела выйти и идти рядом пешком, чтобы предоставить ему как можно больше удобств, но Бастиан не позволил ей этого. И вот они сидели теперь вместе в просторном коралловом паланкине, который двигался впереди процессии. Бастиан был ещё немного расстроен из-за Ксайды, которая дала ему совет расстаться с лошачихой. И Ксайда это очень скоро поняла. Его односложные ответы затрудняли полноценную беседу.

Чтобы его подбодрить, она весело сказала:

— Я бы хотела сделать тебе подарок, мой господин и учитель, если ты окажешь милость его принять.

Она достала из-под подушки сиденья роскошно украшенную драгоценностями шкатулку. Бастиан в нетерпении выпрямился. Раскрыв шкатулку, она достала из неё тонкий пояс, который, словно цепочка, состоял из подвижных звеньев. Все звенья и закрепка были из прозрачного стекла.

— Что это? — спросил Бастиан.

Пояс тихонько позвякивал в её руке.

— Это пояс, который делает тебя невидимым. Но ты, господин, должен дать ему имя, чтобы он принадлежал тебе.

Бастиан внимательно посмотрел на него и сказал:

— Пояс Геммай.

Ксайда кивнула с улыбкой.

— Теперь он принадлежит тебе.

Бастиан взял у неё пояс и в нерешительности держал его в руках.

— А ты не хочешь сразу его испробовать? — спросила Ксайда. — Убедиться в его действии?

Бастиан надел пояс и почувствовал, что он как раз по нему. Правда, он чувствовал только это, потому что увидеть самого себя он уже не мог — ни своего тела, ни ног, ни рук. Это было крайне неприятное ощущение, и он тут же попытался расстегнуть закрепку. Но это ему не удалось: он не видел ни пояса, ни своих собственных рук.

— Помоги! — вскричал он, задыхаясь. Он вдруг испугался, что никогда больше не сможет снять с себя этот Пояс Геммай и навсегда останется невидимкой.

— Сперва надо научиться с ним обращаться, — сказала Ксайда. — Со мной было то же самое, господин и повелитель. Позволь мне помочь тебе!

Она провела рукой в воздухе, пояс Геммай тут же расстегнулся, и Бастиан снова увидел самого себя. Он вздохнул с облегчением. Потом рассмеялся, и Ксайда тоже улыбнулась, затянувшись дымом из змеиного мундштука своего наргиле. Всё-таки ей удалось настроить его на другие мысли.

— Теперь ты лучше защищен от любой беды, — мягко заметила она. — А для меня это значит больше, чем я могу тебе сказать, господин.

— От любой беды? — переспросил Бастиан, всё ещё немного растерянный. — А что за беда?

— О, никому тебя не одолеть, — прошептала Ксайда, — никому, если ты мудр. Опасность находится в тебе самом. И поэтому трудно тебя от неё защитить.

— Как это — во мне самом? — допытывался Бастиан.

— Быть мудрым — значит быть выше всего, никого не ненавидеть и никого не любить. Но для тебя, господин, ещё важна дружба. Твоё сердце не холодно и безучастно, как снежная вершина горы, и потому некто может причинить тебе зло.

— Кто же это может быть?

— Тот, кому ты, несмотря на всю его дерзость, всё ещё предан, мой господин.

— Выражайся яснее!

— Наглый и непочтительный маленький дикарь из племени Зеленокожих, господин.