Читаем Бесконечная шутка полностью

164. Разумеется, все это в подростковом разборе Хэла вульгарно утрировано: Лейс-Форше и Вилс как будто гении, одновременно опередившие время и поймавшие нужный момент, а их слова об американской идеологии, подчиненной видимости свободы, почти неанализируемо завораживают.

165. Конечно, как настаивают критики, отчасти ее снизили в упреждение исков ИСКРы из-за того, что «ИнтерЛейс», по сути, вовсю скачет в шпильках на законе Шермана 1980 года до э. с.

166. «Компьютеры с сокращенным набором команд» – потомки Power PC IBM/ Apple, со временем отклика калибра мейнфреймов, 0.25 терабайтами DRAM и многочисленными слотами расширения для различных революционных программ.

167. Пару самых внятных ранних документалок Инкандецы «ИнтерЛейс» приобрел на основе политики «крайнего случая», но, кроме плоской пибиэсовской по духу картины об азах дейтерий-тритиевого кольцевания, они не принесли Meniscus/Latrodectus и сотой доли той прибыли, что стрижка купонов с состояния Самого, сделанного на зеркалах заднего вида. В итоге при жизни Самого «ИнтерЛейс» купил права только на пару его фильмов позаумнее для малопопулярной серии «Вой из-за грани»; по сути, корпус его работ попал в меню ИЛТ только после его безвременной кончины.

168. Кампании Джея Джентла, С.К., которая особенно напирала на общение с низами, в ультралиберальном Энфилде сослужило плохую службу то, что одним из самых ранних и голосистых его поклонников был не кто иной, как Герхард Штитт из ЭТА, который в политических убеждениях кренился вправо так, что даже люди без часов поглядывали на часы и уклончиво говорили, что только что вспомнили о какой-то важной встрече, всякий раз, стоило глазам Штитта приобрести определенный особенный ярко-голубой оттенок, и он пересыпал речь такими словами, как «Америка», «упадок», «Государство» или «Закон»; и Марио И., по сути, оказался единственным, кто был в курсе, что увлечение Штитта Джентлом было связано скорее с подходом Штитта к теннису, а не с чем-то там еще: у тренера захватывало дух от спортивно-вагнеровских трактовок джентловских предложений об отходах: вся эта тема про то, чтобы послать от себя как можно дальше и сильнее то, что, как ты надеешься, никогда не вернется.

169. Триаминотетралин – синтетический галлюциноген, благодаря высокой трансдермальной биодоступности популярный ингредиент «Веселых пластырей», превалирующих на американском Западе и Юго-Западе эры спонсирования, – «Фармохимический альманах» 7, 18 (весна, Год Шоколадного Батончика «Дав»).

170. Квебекский французский: «собираться с духом».

171. «Домашний. Готовый к подаче».

172. «Стремление к счастью».

173. См. ниже примечание 304.

174. Предположительно, «абсолютное бесстресканье».

175. Логистику этого действа при двух занятых руках представить непросто, но обиженные ребята из Бригады больше переживали не из-за реализма.

176. Еще этот отрывок Марио более всего вторичный по отношению к Самому, чья «Онантиада» была озабочена скорее обреченным кукольным романом в Белом доме, чем политическими комментариями, хотя любовную линию у Инканденцы-отца представляли не Тан и квебекская фаталь, а вымышленная обреченная и не дошедшая до логического завершения интрижка президента Дж. Джентла и равно гигиеническии микробоодержимой жены «министра окружающей среды и разработки ресурсов» Канады; интрижка, обреченная и не дошедшая до логического завершения потому, что министр нанимает молодого канадского специалиста по Candida albicans, чтобы заразить жену жестокой и более-менее неизлечимой молочницей, чем доводит и жену, и Джентла до срывов из-за конфликта распаленного-желания-против-гигиеническогоневроза, во время которых жена бросается на пути перед квебекским скоростным поездом, а Джентл решает нести возмездие в макрокартографических масштабах. «Онантиаду» даже с натяжкой не назвать сильной вещью Самого, и практически все в ЭТА сходятся во мнении, что пародия на разъяснение Реконфигурации у Марио и смешнее, и проще, чем у Самого, хотя и резче на поворотах.

177. Официальный пиар-термин принуждения Канады принять землю США и позволить выкидывать туда практически все, что нам захочется, – Территориальная Реконфигурация. Великая впадина и Grand Convexite – скорее уличное арго США/Канады, которое взяли на вооружение и популяризировали СМИ.

178. Более абстрактная, но правдивая эпиграмма, которую иногда применяют белофлаговцы с большой продолжительностью сухой жизни, звучит как-то так: «Не торопись соприкоснуться с чувствами – они тебя еще сами потрогают».

179. Предположительно, собрания АА Северного побережья, но Гейтли не помнит, чтобы кто-то упоминал слово АА; из тех времен он помнит просто «Собрания» и Диагноз, который истолковал в рыцарских категориях.

Перейти на страницу:

Все книги серии Великие романы

Короткие интервью с подонками
Короткие интервью с подонками

«Короткие интервью с подонками» – это столь же непредсказуемая, парадоксальная, сложная книга, как и «Бесконечная шутка». Книга, написанная вопреки всем правилам и канонам, раздвигающая границы возможностей художественной литературы. Это сочетание черного юмора, пронзительной исповедальности с абсурдностью, странностью и мрачностью. Отваживаясь заглянуть туда, где гротеск и повседневность сплетаются в единое целое, эти необычные, шокирующие и откровенные тексты погружают читателя в одновременно узнаваемый и совершенно чуждый мир, позволяют посмотреть на окружающую реальность под новым, неожиданным углом и снова подтверждают то, что Дэвид Фостер Уоллес был одним из самых значимых американских писателей своего времени.Содержит нецензурную брань.

Дэвид Фостер Уоллес

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература
Гномон
Гномон

Это мир, в котором следят за каждым. Это мир, в котором демократия достигла абсолютной прозрачности. Каждое действие фиксируется, каждое слово записывается, а Система имеет доступ к мыслям и воспоминаниям своих граждан – всё во имя существования самого безопасного общества в истории.Диана Хантер – диссидент, она живет вне сети в обществе, где сеть – это все. И когда ее задерживают по подозрению в терроризме, Хантер погибает на допросе. Но в этом мире люди не умирают по чужой воле, Система не совершает ошибок, и что-то непонятное есть в отчетах о смерти Хантер. Когда расследовать дело назначают преданного Системе государственного инспектора, та погружается в нейрозаписи допроса, и обнаруживает нечто невероятное – в сознании Дианы Хантер скрываются еще четыре личности: финансист из Афин, спасающийся от мистической акулы, которая пожирает корпорации; любовь Аврелия Августина, которой в разрушающемся античном мире надо совершить чудо; художник, который должен спастись от смерти, пройдя сквозь стены, если только вспомнит, как это делать. А четвертый – это искусственный интеллект из далекого будущего, и его зовут Гномон. Вскоре инспектор понимает, что ставки в этом деле невероятно высоки, что мир вскоре бесповоротно изменится, а сама она столкнулась с одним из самых сложных убийств в истории преступности.

Ник Харкуэй

Фантастика / Научная Фантастика / Социально-психологическая фантастика
Дрожь
Дрожь

Ян Лабендович отказывается помочь немке, бегущей в середине 1940-х из Польши, и она проклинает его. Вскоре у Яна рождается сын: мальчик с белоснежной кожей и столь же белыми волосами. Тем временем жизнь других родителей меняет взрыв гранаты, оставшейся после войны. И вскоре истории двух семей навеки соединяются, когда встречаются девушка, изувеченная в огне, и альбинос, видящий реку мертвых. Так начинается «Дрожь», масштабная сага, охватывающая почти весь XX век, с конца 1930-х годов до середины 2000-х, в которой отразилась вся история Восточной Европы последних десятилетий, а вечные вопросы жизни и смерти переплетаются с жестким реализмом, пронзительным лиризмом, психологическим триллером и мрачной мистикой. Так начинается роман, который стал одним из самых громких открытий польской литературы последних лет.

Якуб Малецкий

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги