Бесконечное Лето: в плену у Матрицы.

— А я чего? Я не такая, я жду трамвая!

— Ладно, если с Ларисой увидишься, передай ей — рад бы навестить, да сам в розыске.

— Она знает. И просила передать: ты пацан что надо, с неё респект и уважуха! А сейчас побегу, скоро обед, постараюсь принести что-нибудь и тебе!

Улов Ульки оказался не слишком богатым: пара кусков хлеба и кусок сыра. Но и за это я был ей бесконечно благодарен. К тому времени у меня уже созрел план.

— Шурика так и не нашли?

— Нет. Как и тебя!

— Тогда слушай ухом, как говорит Лариса. До ужина его вряд ли найдут, а после Электроник объявит, что Шурик ушёл в направлении старого лагеря. Я и вправду его видел мельком, но он пошёл дальше. Возможно, я даже знаю, куда, но помогу с поисками лишь если с меня снимут наказание. И тогда объявлю, что в одиночку идти не собираюсь, пусть Лариса сопровождает.

Улька смотрела на меня во все глаза.

— Круто ты придумал! Так и сделаю!

С её хитрозадостью я почти не сомневался в успехе. И расчёт оправдался.

Когда стемнело, она явилась вновь.

— Идём! Я обо всём договорилась.

У столовой нас встретили Стася и Ольга Дмитриевна. Судя по виду, они с удовольствием разорвали бы меня на части, а потом попировали останками.

— Семён, — решительным голосом начала вожатая, — если ты знаешь, где Шурик, то как честный пионер обязан рассказать нам.

— И с чистой совестью отправляться на зачистку отхожих мест? Ну уж нет, увольте. Лучше я потеряюсь тоже. Ну а милиция, быть может, отыщет нас обоих!

Связываться с ментами Ольге Дмитриевне явно не хотелось.

— Хорошо, наказание будет отменено, если найдёшь Шурика.

— У меня есть ещё одно условие.

— Как ты смеешь ставить нам условия! — сорвалась на крик Стася.

— Ну, как желаете, — ядовито усмехнулся я. — Ищите тогда сами своего Шурика, и меня заодно, если пожелаете. Чао, какао!

Шутливо отсалютовав, я развернулся, чтобы уйти.

— Погоди, Стася, — хмуро произнесла вожатая. — Назови своё условие.

— Со мной пойдёт Квачевская. И если наши поиски увенчаются успехом, она больше не будет сидеть под замком.

Их ненависть ко мне я ощущал буквально кожей. Казалось, дай им в руки автоматы, и ошмётки моих внутренностей разлетятся по всей округе.

К счастью, благоразумие победило, и мы направились к домику Ларисы. По пути к нам присоединился Электроник, невнятно бормотавший, что он и сам пошёл бы с удовольствием, но срочные дела в кибернетическом кружке не отпускают. Улька тихо сказала ему что-то, отчего тот смутился и покраснел.

Добравшись до цели, Ольга Дмитриевна сняла с двери замок.

— Квачевская, выходи!

И Лариса появилась на пороге. Из одежды на ней были лишь трусики, татуировки и сигарета в зубах. Правда, не зажжённая.

Электроник покраснел ещё больше. Стася презрительно хмыкнула и сморщила носик. Я деликатно отвёл глаза, хотя видел Алисино тело и без этих деталей одежды.

Самая настоящая бунтарка и анархистка. Именно это и привлекло меня, когда отношения со Славей показались слишком пресными и захотелось чего-нибудь погорячее. Алиса стала моей второй любовью, и мы немало вечеров провели вдвоём. Хотя наши отношения далеко не всегда были гладкими.

— Квачевская, ты в каком виде?!? — опомнившись, заорала вожатая.

— А чё такого? Я, может, спать легла, а тут вы припёрлись…

— Ты ещё и куришь!!

— Где вы видите, что я курю?

— А сигарета?

— Так она же не горит!

— Вот что, — вновь попыталась взять себя в руки Ольга Дмитриевна. — Если не желаешь больше находиться под арестом, поможешь Персунову отыскать Шурика.

— А чё с ним случилось?

— Целый день не можем найти. Куда-то исчез.

— Ну и какие проблемы? П…м больше, п…м меньше…

Ох, как бы вожатая не рассердилась по-настоящему, тогда всё пойдёт прахом. Но обошлось и на этот раз.

— Ну тогда продолжай сидеть до конца смены. Справимся как-нибудь собственными силами.

— Ладно, так и быть, сейчас оденусь, — пообещала Лариса, нырнув внутрь. Сквозь приоткрытую дверь тянуло душком — как позже выяснилось, от обиды на лишение свободы Лариса справила-таки малую нужду прямиком в кровать Лины.

Впрочем, за время нашего отсутствия кровать перестелили.

И я повёл девчонок прямиком к старому лагерю. По дороге Улька рассказала Ларисе всю предысторию её освобождения.

— Ребята, не, вы молодцы, просто слов нет!

И она заключила нас с Улькой в объятья.

— Если бы не вы… да ладно, чего там. Сами видите теперь, какие люди бывают — с виду примерные и чистенькие, а внутри полное говно. А теперь идём искать этого п…са! А ты точно знаешь, где он?

— Железно, — подтвердил я.

Шурик и впрямь нашёлся там, где обычно — с отсутствующим видом сидел в углу котельной, где на стене виднелась надпись: «Таня, ты — дура!». Завидев нашу троицу, с безумным воплем попытался огреть арматурой, но не тут-то было: Лариса заехала ему прямиком в солнечное сплетение так, что тот отлетел к стене.

— Ты на кого, козёл, руку поднял? Я тебя ща прямо здесь опускать стану, будешь потом по лагерю обиженный ходить! А ну, встал, руки за спину и вперёд, чтоб я тебя видела! И помни: шаг вправо, шаг влево считается побегом, прыжки на месте — провокация!