Бесконечное Лето: в плену у Матрицы.

— Как у кошки девять жизней, так и у нас, женщин, может быть девять обличий. И ты никогда не угадаешь, с каким из них имеешь дело.

— Что ты помнишь? — только и смог прошептать я.

— О не волнуйся, далеко не всё. Но кое-что удалось вспомнить. Впрочем, это мы можем обсудить чуть позже, не в столь шумной обстановке.

И мы действительно обсудили некоторые моменты из прошлого, сидя на скамейке в тени дерева с самой раскидистой кроной. Здесь вынужден огорчить тех, кто ожидал продолжения в духе «а потом произошло то, что и должно было произойти». Ничего подобного! На прощание она всего лишь одарила меня поцелуем. Зато таким, какой стоит иного секса. Ну а потом я проводил её до домика. И мы договорились продолжить наше общение завтра.

Поскольку на сегодня у меня ещё имелись планы.

На этот раз свет внутри медпункта не горел. И сам он оказался не заперт. Но никакой радости мне это не доставило, когда обнаружил, что дверь в подсобку распахнута настежь, а телефонный аппарат разбит вдребезги. Что ж, придётся писать записку и прятать в мусорную кучу. А заодно просить Юлю рассказать Комсомолке о случившемся.

В расстроенных чувствах побрёл обратно к своему домику. Ульяна ещё не спала — лёжа на кровати, вовсю гоняла шарики по экрану своей «Нокии».

— Ну, как вечер? — весело, но с хитринкой поинтересовалась она.

— Вроде удался, — неопределённо ответил я, пожав плечами.

— А чего тогда так рано вернулся? Или с Викуськой успели поругаться?

— Вовсе нет, просто решили продолжить завтра.

— Эх, не было у меня такого отпадного платьица! Ну ничего, если вдруг разойдётесь, как в море корабли, знай: найдутся и другие желающие с тобой потанцевать!

И закинула ногу на ногу, якобы случайно продемонстрировав — на ней нет нижнего белья.

Но мог ли я принять этот вызов, если перед глазами всё ещё стояла Она?

Ульяна, поняв, что я не собираюсь клевать на её прелести, сменила пластинку.

— Кстати, мы тут с девчонками номерами обменивались, давай и твой номер запишу!

— Давай, — без особого энтузиазма откликнулся я и продиктовал свой номер.

Ульяна, естественно, сразу же набрала его и очень удивилась, увидев на экране надпись: «Абонент не существует». Естественно, ведь в 2003-м у меня ещё никакого телефона не было.

— Что за фокусы? У тебя какой оператор?

— Теле 2.

— Не слышала о таком. Наверное, только появился. Тогда понятно, почему глючит! А попробуй-ка ты мне звякнуть!

Тут возникла небольшая заминка — мой собственный мобильник давно разрядился. Ульяна любезно предоставила свою зарядку.

— Что ж ты в лагерь шнур не догадался взять?

— Такой вот рассеянный, — виновато ответил я. Ну не объяснять же, что ни в какой лагерь даже не собирался. И неизвестно почему вообще тут очутился.

Смартфон удивил её, конечно, но не очень сильно — каких только чудес науки и техники нынче не увидишь! И когда заряд слегка восстановился, я набрал её номер.

Как ни странно, но сработало, и Ульяна, слегка успокоившись, продолжила гонять свои шарики, ну а я не стал беспокоить её просьбой отвернуться — прямо в одежде завалился на кровать и довольно быстро заснул.

Поначалу сон мой был спокойным и крепким, но потом его заполнили кошмары. Мне слышался из последних сил звавший на помощь голос смертельно раненой Рэны, мрачные чёрные птицы, парившие над бранным полем, далёкое зарево пожарищ и чёрный дым, стлавшийся над горизонтом, погребальный звон колоколов, и под конец — равномерное постукивание метронома. Словно судьба взялась отсчитывать время, оставшееся до кончины мира.

И тут я проснулся. Поначалу показалось — середина ночи, но на светящемся циферблате часов шесть утра! В это время летом уже вовсю светит солнце. Но почему тогда так темно?

Я осторожно выглянул наружу. Так и есть — всё небо затянуто свинцовыми тучами и накрапывает дождь — мелкий, противный. Звук падения капель я и принял за стук метронома. Странно, раньше в «Совёнке» никогда не было дождей, всегда стояла солнечная погода.

В тот день никто из пионеров не пропал — тащиться куда-либо под дождём ни у кого желания не возникло. Разве что до столовой — на завтрак пришлось идти, нацепив плащи и дождевики, зонтов почти ни у кого не оказалось. Ольга Дмитриевна как могла, успокаивала встревоженный народ — не волнуйтесь, мол, дожди летом иногда случаются, но долго обычно не длятся.

Однако и к обеду ничего не изменилось — сумерки, казалось, стали лишь гуще, ни единого просвета среди туч. Словно наступила мрачная, тоскливая осень, и почему-то показалось вдруг — больше никому из нас не удастся ни позагорать, ни искупаться здесь. Вот где пригодилась бы Алисина водка — забыться хоть ненадолго.

Но спиртное если и было в лагере, то только в медпункте, а появляться там совсем не хотелось. Ульяна, поболтав с кем-то из девчонок по телефону, убежала общаться вживую. Возможно, они даже решили устроить девичник — а чем ещё заниматься в такую погоду? Но меня не позвали, поэтому не оставалось ничего иного, как бездумно лежать на кровати и пялиться в окно, за которым продолжали барабанить капли дождя.