Бесконечность любви, бесконечность печали

Разговор оборвался. Опустив телефон на колени, Валерия за­крыла лицо руками. Это конец всему - мечтам, планам. Предполо­жим, до него дошли слухи о том, что когда-то она пропустила кри­минальный аборт. Ну и что? У каждого доктора есть свой скелет в шкафу. И здесь должна сработать коллегиальная медицинская солидарность - врач врача поймет: бывает.

«...Но вот какая сволочь наболтала ему про Вадима? Кто мог знать, что он хотел на мне жениться?! Только я, он, его родители! Ну еще пара его друзей... - пыталась она припомнить. - Для непо­священных все выглядело как флирт, что в медицине не редкость. А что, если сам Вадим и рассказал? И не обязательно Обухову, а... будущей теще! - осенило ее. - Только она, больше некому! - вско­чила с банкетки Валерия. - Дура, какая же я дура! Что ж, придется выдать Обухову свою правду, в том числе и о Балай. Только надо хорошенько взвесить, какую правду...»

Зазвонил домашний телефон.

Такси заказывали? - недовольно уточнил женский голос. - Ма­шина уже пять минут стоит у подъезда, синий «Опель»...

- Да, да, - спохватилась Лежнивец. - Бегу, извините...

Набросив на плечо сумочку, она прихватила с полки ключи и пе­ред тем, как закрыть дверь, глянула на часы в прихожей:

«Ехать минут двадцать, еще десять придется Юрия подождать. Вот и хорошо, успею сочинить ему «правду», - успокоила она себя...

10

Заметив появившуюся на крыльце парикмахерской супругу, Обухов тут же прервал разговор, быстрым движением спрятал те­лефон в карман и сделал вид, будто задремал в машине. Иначе рев­нивая и любопытная жена не преминула бы поинтересоваться, с кем это он разговаривал. Поэтому Юрию приходилось постоянно быть начеку и строго соблюдать правила конспирации - не остав­лять телефон без присмотра, вовремя удалять звонки и СМСки. А то, если супружница что-то заподозрит, устроит ему допрос с при­страстием, запутает и все выведает. Ей в самый раз следователем работать, а не депутатом.

С недавних же пор жена завела еще и новую моду: таскать его с собой на разные официальные и неофициальные мероприятия. Видишь ли, ей по статусу положено. И попробуй сослаться на заня­тость или плохое самочувствие! Скандал гарантирован.

Поначалу, когда Аллу избрали депутатом, он искренне радовал­ся и за нее, и за себя: теперь никто не посмеет покуситься на его должность. Однако со временем проявились и издержки карьер­ного скачка - супругу вознесло: это вам не должность директора школы, а, по ее разумению, очевидный показатель причастности к сильным мира сего, к небожителям!

Прямо пропорционально росло и раздражение Обухова своей дражайшей половиной. Мало того, что Аллу Вячеславовну теперь почти не застанешь дома, так и разговоры, если появится, крутят­ся только вокруг новостей депутатского корпуса. О полноценном ужине мечтать не приходится. Впрочем, по-холостяцки Обухов пи­тался давно, с тех самых пор, как сыновья, женившись, покинули родные пенаты.

А еще дражайшая полностью доверила ему выгул собаки - ни поспать тебе утром, ни телевизор вечером посмотреть. Пришел, переоделся, поводок в руки - и вперед в любую погоду. Правда, был в этом и один большой плюс: на прогулке его никто, кроме собаки, не контролировал - поговорить можно вдоволь с кем хо­чешь. К примеру, сегодня предстоит не терпящий чужих ушей раз­говор с Лежнивец.

Вспомнил о ней - и его передернуло: да как она смела так его подставить?! Как пацана обвела вокруг пальца! Он и подумать не мог, что Валерия причастна к той пресловутой операции! А уж то, что ее связывало с хирургом нечто большее, чем совпавшее де­журство, и в страшном сне не привиделось!

Сука! Повелся, доверился, старый пень! И это с его-то осторож­ностью! Кто знает, чем еще ему аукнется такая забота о своей про­теже? А вдруг вылезут наружу их не только служебные отноше­ния? От такой мысли учащался сердечный ритм, на лбу выступала испарина... Не дай Бог! Вылетит он из своего кресла, и жена не за­щитит. Наоборот, Алла точно подаст на развод, выкинет за шкирку из квартиры. И зачем только он связался с Валерией?!

А ведь до сегодняшнего дня ничего драмы не предвещало. Еще утром на совещании он представил начальству кандидатуры на перевод в ведомство, дал понять, что Лежнивец из них наиболее подходящая. Выслушали, одобрительно покивали, приняли впол­не благосклонно. И вдруг в конце рабочего дня попросили задер­жаться, пригласили на новое совещание и отчитали, как мальчиш­ку. Хорошо хоть без свидетелей!

Обухов слушал нового начальника, опустив голову, и пытался вычислить, почему так нежданно-негаданно ветер подул в другую сторону. И вдруг тот упомянул имя профессора Ладышева, уважительно добавив, что считает себя его учеником и гордится этим. А еще... ошарашил новостью: Валерия Петровна и была тем гинекологом, который просмотрел криминальный аборт! Всю же вину тогда свалили на молодого хирурга, сына профессора, за которого, между прочим, она собиралась замуж. Но как только пациентка умерла и прокуратура завела дело, невеста Ладышева- младшего выскочила замуж за заместителя министра, который помог ей выйти сухой из воды.