Бесноватый Цесаревич 5

А пока погружаюсь в реалии, привёдшие к конфузу, и просто отказываюсь верить. Вся дичь, присущая худшим образцам русской военной и административной машины вдруг всплыла на поверхность. Ругань командующих трёх группировок, которые умудрились начать воевать самостоятельно. Совершенно идиотские тактически решения, навроде демонстративного штурма хорошо укреплённых позиций, положивших сотни отличных солдат. Отвратительная работа артиллеристов. Интенданты с поставщиками ничего не стеснялись и воровали в открытую. Многочисленные нарушения дисциплины со стороны офицеров, обилие дуэлей и прочих дисциплинарных преступлений. Но самое жуткое — это состояние простых воинов. Недоедание, отсутствие тёплого обмундирования, ужасные условия зимних квартир. И как следствие — массовые заболевания и эпидемии. Госпиталя просто не справляются с количеством больных. Военные медики единственные проявили себя с положительной стороны. За что им честь и хвала.

Это на каких же соплях держались все мои убеждения, что удалось качественно изменить ситуацию в армии? Этот факт вгонял меня в ярость не меньше, чем ощущение того, что рядом умирает очередной немощный солдат. Русский солдат, доведённый до смерти собственным командованием.

Деньги, время, многочисленные статьи, организация училищ нового образца, переаттестация всё куда-то исчезло. Вернее, один товарищ всё грамотно развалил, утвердив подчинённых ещё и в безнаказанности. Это наслаивалось на упёртость и грамотную оборону шведов. В русской армии всегда хватало бардака и бездарей, которые предпочитали решать вопросы, заваливая поля сражений телами солдат. Но были и личности. Куда всё подевалось за год? Может это такой двусмысленный ответ лично мне со стороны офицерского корпуса? Мол хватит этому выскочке строить из себя небожителя. Если да, то они пожалеют. Глупой гибели русского солдата я никому и никогда не прощу. И уж тем более по злому умыслу.

Встречу с командованием я провёл через неделю, когда была собрана фактически вся информация. В скудно обставленном зале расположились моё кресло и стол, за которым сидели шесть секретарей с ревизорами, заваленные бумагами. Вдоль стен стояли егеря в полном боевом обвесе. Буксгевден с генералами и прочими полковниками мялись с противоположной стороны стены. За ними тоже стояли ребята Богдана, добавляя золотопогонным павлинам изрядного напряжения. Кто такие башибузуки знают все. А ещё до многих дошли странные слухи о новом штрафном батальоне и его жутких внутренних порядках.

—Почему вы игнорировали новый план Генштаба, который был разработан после первого неудачного штурма, — смотрю в водянистые глазки лифляндца.

—Но позвольте! Ведь был приказ Его Величества о продолжение дальнейших атак на город, — возмущённо ответил, пока ещё генерал от инфантерии.

—Согласно нового закону, командующий обязан действовать в рамках плана, согласованного с Генштабом. Вы не паркетная придворная сволочь, дабы лебезить даже перед Императором. Боевой генерал с десятками битв за спиной, просто обязан отстаивать своё мнение. Потому что именно вам придётся отвечать за итоги кампании. Или вы думаете, что с вас не спросят?

А ведь они действительно безнаказанные. Все эти генералы-полководцы из аристократии. Можно проигрывать сражения, нести чудовищные потери, присваивать огромные суммы. В лучшем случае их ждёт отставка при немалой пенсии. Я даже забыл, когда люди такого уровня попадали в полную опалу с последующим заключением. Это над Суворовым можно было издеваться, как это не дико сейчас звучит.

Генерал это понимал и соответствующе реагировал. Не было в его глазах раскаяния или каких-то переживаний. Он был в своём праве.

—Как так получилось, что армия столкнулась с проблемой снабжения. До армейских магазинов не более трёхста вёрст. Ваш штаб, кстати, ещё не предоставил мне все данные по потерям, боевым и строевым.

Опять этот скрываемый спесивый взгляд. Мол тебе то чего? Мы же взяли город. В будущем году додавим шведа. А снабжение — часть войны. Может этот странный цесаревич ещё и о солдатских смертях беспокоится?

—Недосмотр интендантов. Я, в свою очередь, прошу вас освободить арестованных квартирмейстеров, — генерал употребил старое выражение, — По надуманным причинам в заключении находятся такие заслуженные люди. И вообще, офицеры недовольны. Все эти излишне резкие решения по незначительным проступкам в их сторону. Лишать звания и брить в солдаты представителей аристократии недопустимо. Что о нас скажут в Европе?

Лёгкий кивок головы и генерал с частью его свиты лежит на полу с заломленными руками. Какой-то рьяный полковник попытался сопротивляться и сейчас издавал жуткие стоны, получив перелом. И здесь я понял, что немецкого словоблуда проняло. В его глазах начала плескаться ненависть с хорошим намёком на страх. Он не дурак и прекрасно понимает, что я лью кровушку как водицу. И про вину свою он тоже знает, как бы ни пытался отстоять мнимую независимость. Будто русские законы и новый армейский указ на него не распространяются.