Бесов Холм. Том 1

– Я готова. Считайте. – Алира воткнула меч в землю перед собой и закрыла глаза.

– Считаю? – неуверенно обернулся на своих товарищей егерь-здоровяк.

– Считай, считай, – одними губами ответила эльфийка.

– Раз, два… Для тебя стараюсь, рыжий! Приглашай на свадебку! Три!

Алира открыла глаза и увидела, как горсть листвы летит ей прямо в лицо. Рванув меч вверх, она перехватила его двумя руками, несколько раз крутанулась вокруг себя и в следующий миг бросилась к решившему надуть её егерю. Опрокинув обманщика навзничь, она придавила его горло коленом и занесла для удара меч. Бедолага только и успел, что охнуть. Он лежал, хлюпал размозжённым носом, в ужасе уставившись на перекошенное от ярости лицо эльфийки. До конца не осознавая, как и что произошло, изумлённые егеря смотрели, как за спиной эльфийки на землю упал последний, разрубленный на четыре части, лист хмеля.

– Ago vi modrrum’ne mundo’na ezruma![17] – процедила сквозь зубы Алира, приставляя холодную сталь к горлу егеря.

– Fermate’ne, soerella![18] – раздался крик Валиры.

Молодая эльфийка помедлила и, отбросив меч, соскользнула с поверженного охотника. Она зашагала прочь с поляны и, обернувшись, зло бросила Уиллу:

– Твой меч теперь мой, рыжий!

Из глубины леса вдруг, различимый лишь для эльфиек, донёсся страшный вопль неведомого существа, и за ним крик Артура Эйхарда:

– К оружию! Серебряные, сомкнуть щиты! Держать строй!

Сёстры прислушивались к лесу. Они едва различали крики витязей и приказы десятников, раздававшиеся за пару вёрст отсюда. Где-то там дружина Эйхарда встретила врага, очень и очень сильного врага.

– Что делать будем? – бросила на сестру тревожный взгляд Алира.

– Игры кончились, сестра. Без нас им не справиться. Мы должны помочь!

Алира вновь обернулась на суетившихся на поляне мужчин и презрительно хмыкнула: Уилл стоял над кучей посечённых листьев и задумчиво чесал голову, егеря подняли с земли своего нерадивого товарища и, тихо переговариваясь, косились в их сторону.

– Этого берём? – Алира кивнула на привалившегося к дереву и, похоже, пропустившего всю потеху Райзера. – Какой-никакой, а всё же маг.

– Нет времени на уговоры. Уходим!

– Б-барышни, разрешите узнать, куда это вы направляетесь? – поднимаясь с земли, обратился к ним Райзер.

– А этот-то, оказывается, знает наш язык! – искренне подивилась Алира.

– Только отдельные слова, но «мы должны помочь им» и «уходим» я п-понял. Хочу напомнить вам, что приказом воеводы Эйхарда вам должно оставаться здесь и ждать возвращения д-дружины.

– Ваш воевода и его люди нуждаются в подмоге.

Серьёзность голоса Валиры заставила бренненского чародея насторожиться и прислушаться к лесу. Он решительно не понимал, что так обеспокоило эльфиек. Да и зачем полностью укомплектованной Серебряной дружине Ладоса помощь двух лучниц, пусть даже и эльфийских?!

– Барышни, барышни. С моими К-кузнечными чарами пара десятков неупокоенных нашим б-бравым рубакам нипочём.

– Загляните в Источник, Ландел! В лагере происходит нечто пострашнее неупокоенных. Мыслю, вы не настолько глупы и сможете хоть что-то разглядеть.

Валира бросила взгляд Райзеру за плечо, будто заметив там что-то, тот боязливо присел и обернулся. Ничего не увидев, он хотел было ответить, но сестёр на привале уже не было.

Может, эльфы и не разделяли прогрессивных людских взглядов на магию и мир в целом, пестуя древние сказания и легенды о приходе вечной тьмы, но сейчас они были слишком уж обеспокоены – это Райзер отчётливо разглядел в их лицах. Даже там, на тракте, с Эбинайзером, они обе были куда как хладнокровней. Бренненский чародей нахмурился и вновь прислушался к лесу.

Ведьмин столб

Воины Серебряной дружины, ведомые воеводой Эйхардом, тремя линиями по десять мечей шагали по широкой лесной дороге. В головной отряд вошли две десятки Игнация и десятка Рома. Братья Валлаэрты со своими лучниками пробирались через лес, прикрывая их с двух сторон.

Накатанная телегами дорога сделала крюк, и среди деревьев стала различима широкая, возникшая явно на месте вырубки поляна. Большой, свежего сруба барак резко выделялся на фоне нескольких ветхих навесов для брёвен. Две нагруженные ровно обтёсанными досками телеги стояли у дороги. В центре лагеря пришельцем из чужого страшного мира возвышался кривой, покрытый запёкшейся кровью столб. Три жутких нечеловеческих лика, намалёванные на нём, озирали всё вокруг. Над ними на вбитой в грудь железной скобе висело тело младенца. Два чудовищных разреза, зашитых грубой нитью, виднелись на боках, из них торчали окровавленные стебли ведьм-травы. Раздутый до предела, набитый нечестивым содержимым живот пульсировал и подрагивал. Залитые кровью глаза, лишённые век, смотрели на дорогу. Чёрными громадными тенями по залитой кровью земле, пошатываясь и медленно переставляя ноги, бродили мёртвые тела военнопленных орков. Лагерь казался ожившим ночным кошмаром, по чьей-то злой воле появившимся под ярким полуденным солнцем.

Артур жестом остановил дружину.