Беспокойный характер

Потянулись тоскливые, пасмурные дни. Холодный ветер закружил в воздухе цветной каруселью сорванные с деревьев листья. Оголились пестрые клумбы. Посерели мокрые дорожки. Наступила осень, дождливая, сырая, скучная… Варя не раз залетала на балкон, но дверь в палату была закрыта.

Однажды ночью, когда особенно разбушевалось море, Варя услышала над головой свист крыльев, громкое карканье. Она встрепенулась. Это вернулись с севера ее друзья. Птицы с веселым гомоном разместились на ветках. В стае прибавились молодые птенцы, которых Варя еще не знала. Хмурыми вечерами молодежь оглашала воздух громкими голосами. Варя, сидя на ветке, слушала рассказы подруг…

Южная зима коротка и тепла. Падал снег — и быстро таял. Сердился ветер и вновь утихал… Наконец, солнце перестало, прятаться за тучи, зацвел предвестник весны — миндаль. Почерневшие поля ожили от веселых людских голосов.

Стая за стаей, птицы покидали гостеприимный Юг, спеша на Север. Вместе со, всеми летела и Варя.

Как и в прошлую весну позади остались домики, тонувшие в густой зелени садов, на прощанье едва покивали важные кипарисы, голубой полоской блеснуло сбоку море, расступились горы.

Вновь засеребрился снег в лучах весеннего солнца, засинели леса…

* * *

В кирпичном доме, выглядывающем из-за ветвей еще голых лип, прозвенел звонок на перемену. Шумная ватага девочек выбежала на школьный двор.

— Грачи! Грачи прилетели! — кричала Валентинка, высоко закидывая голову. — Я как раз отвечала у доски, взглянула нечаянно в окно и вижу — летят!

— Как кружат! Обрадовались, что обратно домой вернулись — засмеялась одна из подруг Валентинки. — А может быть тут и твоя Варя?

— Я ее сразу узнаю. Я ей ниточку на ножку привязала.

Немного помедлив, Валентинка сложила рупором ладони и позвала:

— Варя! Варя!

Но птицы с веселым гомоном продолжали кружиться над липами…

И неизвестно, где в эту весну вила свое гнездо грачиха Варя с цветной ниточкой на лапке…

ТРЕТИЙ ТОВАРИЩ

Новый поселок, выстроенный заводом, на котором работал отец Сережи, был чудесен. Двухэтажные дома, выкрашенные в розовую краску, с балконами и верандами, казались веселыми и нарядными. Ни один из них не походил на тот огромный, старый, напоминающий высокую коробку дом, из которого только вчера выехал Сережа вместе с отцом и с матерью.

Под окнами каждого домика пестрели цветами клумбы и тихо покачивались тонкие саженцы лип и тополей. Широкая асфальтированная дорога блестящей серой стрелой уходила вдаль к заводу.

Было еще совсем рано. Утреннее солнце косыми лучами заливало тихую улицу, по которой не спеша шел Сережа с Гошей Снегиревым. Гоша со своими родными переехал в поселок на день раньше и успел уже все осмотреть. Сейчас он показывал своему товарищу все достопримечательности поселка. Многие дома были еще не заселены, и в окнах вместо белых занавесок и прозрачных штор виднелись чисто выбеленные стены пустых комнат.

— Вот здесь будет школа, — сказал Гоша, останавливаясь около большого, светлого здания с высокими колоннами и широким подъездом.

— Хорошая, лучше нашей! Наверно, и мы перейдем сюда, — сказал Сережа и вдруг умолк. Заглянув в лицо друга, усыпанное мелкими золотистыми веснушками, он увидел, что Гоша почему-то слегка нахмурился.

Сереже хотелось знать мнение товарища. Но Гоша продолжал упорно молчать и будто нахохлившись, казался недовольным. Он не мог признаться Сереже, что новая школа ему тоже нравилась, но расстаться со своим классом, с товарищами, с которыми он проучился пять лет, с учителями, которых он успел полюбить, и перейти в другой отряд — все это казалось невозможным и невероятным.

— Там видно будет! — неопределенно буркнул он и потащил друга к концу поселка, где строился физкультурный городок.

На огороженную со всех сторон площадку еще только свозили доски, щебень, песок.

— Обязательно придем помогать, — сказал Сережа. — Нужно только всех ребят собрать. Дело скорее пойдет.

— Я уже вчера кое с кем говорил. Хотим свою футбольную команду организовать.

Обойдя поселок, друзья направились к дому. О школе они больше не заговаривали. У калитки Сережа остановился и еще раз оглянулся назад. Улица попрежнему была тихой, солнечной и казалась розовой.

— Солнечный поселок, — вполголоса проговорил Сережа.

— Вот здорово придумал! — радостно воскликнул Гоша, щуря круглые, глаза. — Так и назовем: «Команда солнечного поселка».

Товарищи прошли в калитку.

— Давай пока потренируемся, — предложил Гоша. — Ты посиди, а я за мячом сбегаю.

Сережа присел на бревна и осмотрелся. Просторный двор был еще не прибран. Около сараев валялись доски, обрезки железа, кучи мокрой, посеревшей от дождя щепы. Под крайним окном громоздилась разваленная груда битого кирпича. Возле скамейки, сколоченной на скорую руку, поблескивала в лучах солнца огромная лужа.

Когда накануне, приехав в поселок, Сережа встретился во дворе со своим школьным товарищем Гошей Снегирёвым, и выяснилось, что они будут жить в одном доме, оба обрадовались.

— Вот здорово получилось! — заявил Гоша. — Значит, вместе будем жить. Мы тоже наверху, рядом с вами.