Беспризорник Кешка и его друзья

— Я бы разгромил! Да! А они, горе-вояки, что? — Он встал и с силой ударил кулаком по краю стола, отчего опрокинулась бутылка и зазвенели рюмки. — Приходится удирать за границу! Эй, сюда! — поднял руку артиллерист.

Моментально появился юркий официант.

— Что угодно-с, господа офицеры?

— Десять русской. Живо! — приказал артиллерист, затем обнял японца, ковырявшего зубочисткой гнилые зубы. — Друзья, один пью все десять за единую и неделимую Русь! Матушку-Русь!

— Это харосо, русски… очень харосо! — заулыбался во весь рот японец. — Русски рюбит выпит.

Кешка отошел от окна.

— Браво, браво, Мишель! Эй ты, вьюн! Еще десять! — услышал Кешка позади себя пьяные голоса и песню, доносившуюся из раскрытых окон ресторана:

На последнюю пятерку
Найму тройку лошадей,
Дам я кучеру на водку —
Погоняй-ка, брат, скорей!..

Мальчик оглянулся в последний раз и увидел пьяного офицера, свесившегося с подоконника.

У иллюзиона Никитина сверкали разноцветные рекламы, зазывающие публику.

«Американский боевик

«ОЧЕРЕДНАЯ ЖЕРТВА!» —

прочитал Кешка красочный плакат. Внизу мелкими буквами было написано:

«Слабонервных покорнейше просим не смотреть»

Дождь, наделавший много грязи, заставил господ офицеров, купцов и чиновников вызвать экипажи. Около иллюзиона, на противоположной стороне Хабаровской улицы, стояли брички, с верхом и без верха, четырехколесные дрожки, пролетки, беговые американки с розовыми резиновыми шинами. Слышался говор денщиков и возниц, ожидавших конца сеанса.

Наконец распахнулись широкие двери иллюзиона, и сплошным потоком хлынула пестрая расфранченная публика.

«Самый удобный момент шмыгнуть в дверь», — быстро сообразил Кешка. Он потуже затянул ремень, покосился на билетера, стоявшего у стены, и незаметно стал пробираться к входу, ведущему на галерку. С бьющимся сердцем, прижимаясь к косяку, он приближался к вестибюлю: одна нога переступила порог, в следующую минуту он уже находился в помещении и, как напуганная мышь, без оглядки на цыпочках побежал вдоль панели на балкон. На первом марше лестницы он обернулся и посмотрел: билетер по-прежнему пропускал мимо себя зрителей, ничего не замечая.

Быстрым взглядом Кешка окинул пустой зал галерки. Только сейчас он ощутил холодный пот на лбу. Не долго думая, он залез под последнюю скамью и с нетерпением прислушался: не идут ли зрители? Раздался первый звонок, и Кешка радостно вздохнул.

Душный зал быстро заполнялся публикой. Кто-то подошел и сел на жесткое сиденье, под которым лежал мальчик. Оно заскрипело. Перед глазами Кешки замелькали две туфли, а рядом звякнули шпоры. Дама оказалась непоседливой, болтала ногами. Кешка нечаянно коснулся рукой ее ноги, женщина испуганно ойкнула и вскочила, а за ней — солдат. К счастью, в этот момент свет потух, и сеанс начался. Кешка прижался к стене и незаметно уснул.

Во сне он видел мать. Она гладила своими исхудавшими руками его голову и ласково говорила: «Останешься со мной. В батраки больше не пущу».

2

Рано утром Кешку разбудили голоса уборщиц да робкий утренний свет, пробивавшийся в зрительный зал через раскрытые двери.

«Где я? — спросонья задал себе вопрос мальчик. — Ленькин балаган? Нет, не балаган. А-а, галерка!»

За ночь рубашка и штаны высохли, но облипли окурками и грязью. Кешка встал и принялся отряхивать свою старенькую кумачовую рубашку. В горле запершило, он не сдержался и закашлялся, прикрывая рукой рот.

В противоположном конце галерки из-за скамейки высунулась чья-то взлохмаченная голова. «Кто это такой?» — испуганно подумал Кешка.

— Ты откуда взялся? — спросил лохматый.

— А ты? — сорвавшимся голосом отозвался Кешка. Но тут же понял, что говоривший — тоже мальчишка, и это его несколько успокоило.

— Чего раскашлялся? Услышит Старый Шайтан — нас выгонят на улицу, и больше сюда не проберешься. Будешь на улице дрыхнуть под дождем, узнаешь, как чхать!

Кешка не двинулся с места. Он прислонился к стене и в полутьме окинул взглядом подходившего паренька. Ростом тот был немного ниже Кешки.

— Пойдем на улицу, пока бабы полы моют, а то Старый Шайтан даст всем по затылку, — примирительно промолвил мальчишка и повелительно скомандовал: — Корешок, выходи из засады. Пошли на улицу!

Успокоившийся Кешка хотел было идти, но после того как оказалось, что здесь еще кто-то есть, опять насторожился; он увидел, как из-под скамьи показалась еще одна лохматая голова, и услышал пошмыгивание носом. «Если будут задираться, дам одному и другому по зубам и убегу», — подумал Кешка.

— Ну пошли скорей на улицу, а то Старый Шайтан зайдет! — распорядился первый мальчишка и направился к выходной двери. За ним поплелся и второй.

Кешка не знал, о каком Старом Шайтане идет речь, но понял, что всем грозит неприятность, если их застанут в зрительном зале. Осторожно, стараясь не шуметь, он пошел за мальчиками по той самой лестнице, по которой пробирался, чтобы найти себе убежище. На первом повороте он увидел широко распахнутую дверь.