Беспризорные. Бродячее детство в Советской России (1917–1935)

Чтобы раздобыть одежду, беспризорные использовали проверенный временем способ: раздевали несчастных прохожих, оказавшихся на улице поздно вечером. Вообще-то, люди старались не входить из дома в ночное время, а, главное, держались подальше от тихих безлюдных улиц и городских окраин. Если на тебя напали, бесполезно кричать и звать на помощь – никто не поможет, не откроет двери или окна. Напрасно искать защиты у милиции: с наступлением ночи милиционеры сидели по своим участкам. Между милицией и беспризорными шла постоянная война; днем они ловили нас, а ночью мы устраивали засады, часто нанося им удары в спину. Ночь принадлежала беспризорным.

Однажды вечером Мишка пригласил меня на дело с другими ребятами. Конечно, я, не раздумывая, согласился, потому что дело, в котором участвуют большие ребята, казалось мне прибыльным и важным. На улице было очень тихо, темно, луны на небе не видно. Слышен лишь хруст снега под ногами. Мы прошли несколько кварталов, потом спрятались в подворотне и стали ждать. Где-то через полчаса увидели парочку, медленно направляющуюся в нашу сторону. Мужчина что-то оживленно рассказывал своей спутнице. Они остановились и сели на скамейку неподалеку от нас.

– Иди, Коля, – прошептал мне один из подростков. – Сейчас повеселимся.

Я вышел из подворотни и направился к ним.

– Угости сигареткой, товарищ.

Парень, обнимавший девушку, испугался, но, увидев, что перед ним ребенок, облегченно вздохнул.

– Отстань!

– Дай закурить, друг!

– Дай ему, – сказала девушка, – иначе он не отстанет.

– Вот, бери и уходи. – Парень торопливо сунул мне в руку сигарету.

– А прикурить?

– Ну, хватит, надоел! Вали отсюда! – закричал он.

– Ладно, тогда рубль дай.

– Что же это такое! – закричал молодой человек, теряя терпение. – Ты оставишь нас, наконец, в покое?

– Пошевеливайся! – крикнул я. – Думаешь, хорошо мне стоять тут на морозе?

– Нет, ты когда-нибудь видела нечто подобное? Ну все, хватит! – И он замахнулся, чтобы ударить меня. Этого и ждали остальные ребята. От подворотни отделилось четыре тени.

– В чем дело, товарищ? Ребенка бьете?

– Нехорошо жадничать. Рубля ему жалко! Ладно, давай пальто!

– Но, товарищи…

– Пальто, – сказал Тришка, наставив на парня нож. – Живо!

Парень понял, что сопротивляться бесполезно. Дрожа всем телом, он начал снимать пальто. Тришка выхватил пальто у него из рук и, довольный, надел.

– Теперь пиджак, – сказал другой мальчик.

– Товарищи, – пробормотал юноша, – как же я пойду домой? Сжальтесь надо мной! Ведь я заболею.

– Живо! Видишь, мы тоже раздеты, и ничего. Шевелись, или я тебя проткну. Дома-то наверняка есть еще одежда!

После пиджака и брюк мы перешли к рубашке и ботинкам. Когда жертва была полностью раздета, настала очередь девушки. Сняв и с нее всю одежду, мы их отпустили. Эти двое, совершенно голые, убежали в разные стороны, а мы, смеясь, смотрели им вслед[115].