Беспризорные. Бродячее детство в Советской России (1917–1935)

Карточная игра не обходилась без сигарет и водки. Особенно сигарет, которые беспризорные курили с раннего возраста: «Все они, в любом возрасте, всегда курят», – сообщала Томпсон в своей книге о «новой России»[182]. Этот факт отмечался в статистических исследованиях в 1920-е годы, но по отношению к мальчикам вообще, как беспризорным, так и нет. Лев Василевский писал: «За последние годы курение распространяется с ужасающей быстротой, в особенности среди рабочей молодежи городов. Начинают курить дети с неокрепшим еще организмом, 12–14 лет. За неимением табаку, курят махорку и всякую дрянь, что еще вреднее действует на здоровье»[183].

Махорка – сорт очень крепкого и более дешевого табака, к которому у блатных выработалась настоящая зависимость, как мы знаем из другого рассказа Шаламова, где он описывает нетерпение, с которым заключенный ждет посылку из дома в надежде, что найдет там хоть немного табака: «Я буду курить, буду угощать всех, всех, всех, а прежде всего тех, у кого я докуривал весь этот год»[184].

Поделиться окурком было знаком уважения к ближнему. «Окурок дружбы» – так называется глава одного из самых проникновенных романов о беспризорном детстве, «Беспризорный круг» Виктора Горного, опубликованного в 1926 году. Главный герой Фомка Кучум и его сестра Манька после смерти отца уходят из дома с благословения матери на поиски удачи:

Вы теперь уж на своих ногах: тебе восемь, а Маньке семь лет, – прокормить себя сами сможете. Ступайте, куда ваши глазаньки глядят и где солнышко вас сможет пригреть. На свете не без хороших людей. А я останусь с этими, с малышами. Какой мне дадут пансион, так и то с трудом прокормлю их.

Приехав в Москву, они ведут обычную жизнь беспризорников, к ним прибивается Епишка Кулак:

Пока Манька с Кучумом сидели на мусорном ящике недалеко от Курского вокзала, Кулак пошел к остановке трамваев.

Трамвай уже зашипел перед очередью. Епишка подлетел к гражданину и сказал серьезно:

– Гражданин, в вагоне курить нельзя, дайте я брошу вашу папироску.

– Разве я сам не могу?

– Нет, дайте я! – почти выхватывая ее из рук, сказал Епишка.

– На, брось… – согласился гражданин, хватаясь за ручку трамвая.

Окурок оказался все же солидным. Гражданин успел только выкурить половину. Это Епишку утешило. Он поглядел на золотую фабричную марку, оторвал мокрый конец, размочаленный в зубах окурок – все равно что клад какой, который надо держать осторожно.

Кучум с Манькой сидели на зеленом ящике и от нечего делать тарабанили по нему пятками. […]

– Давайте все курить вместе, – говорит он. – Чтобы дружба наша была крепкая. Чтобы не покидать друг друга, как ты, Кучум, хотел это сделать со мною, хотел оставить меня в погребе… Так не годится… Давайте курить из одной папиросы[185].

Злоупотребление наркотиками являлось серьезной социальной и психологической проблемой. В период с середины 1910-х до начала 1920-х годов наркотики были широко распространены, что привело к серьезным случаям физической и психологической зависимости и заставило врачей, юристов, психиатров, психологов и педагогов заняться этим вопросом. В брошюре 1922 года Н. В. Зандер дает краткий социологический обзор этого явления: