Бессердечие магов

Лоран стоял на кухне, скрестив пальцы правой руки в начальную позицию базового защитного заклинания.

– Запирал, – подтвердила Сидни. – Я ее отперла.

– О! – Он смотрел, как она проносится по комнатам, словно деловитый ураган. В конце концов он сказал: – Я живу в защищенном здании.

– Лоран! – отозвалась она тоном, который говорил, что защищенные здания представляют для нее не большую проблему, чем прилепленная на дверь табличка «НЕ БЕСПОКОИТЬ».

– Ясно. – Он тряхнул головой в легком недоумении. – Ясно. Конечно. Я забыл, что вы настоящая Гермиона Грейнджер. А меня не должно тревожить то, что вы можете вот так взять и зайти сюда?

– Если это вас утешит, чары были очень качественные, так что сильно сомневаюсь, чтобы сюда смог проникнуть кто-то другой, – сказала Сидни, продолжая накладывать разнообразные заклинания.

Отвод глаз, бесшумность. Белый шум и интерферирующее мерцание воздуха. Что-то сложное и прозвучавшее по-славянски, заставив дымную розу ветров провисеть в воздухе сорок семь секунд (Лоран решил, что эти чары предназначены сбивать с толку картографов, но не смог догадаться, зачем они нужны у него в квартире).

– Они временно не дают обнаружить вас спутниковой системе, и обычной, и магически усиленной, а также скрывают вас от локаторных заклинаний, – ответила Сидни на вопрос, который Лоран незаметно для себя озвучил.

– О! – только и сказал он.

У него было такое чувство, словно он и сам стал невидимым. Что бы это ни было, он планировал провести утро иначе.

– Мне надо кое-что вам сказать – и я должна быть уверена, что никто не подслушает – и даже не заподозрит, что вы про это знаете.

– Кофе, – сказал Лоран. Он подозревал, что этот разговор скорее для виски, но на часах было 9.23, и всему есть границы. – Это надо под кофе.

Закончив защищать квартиру, Сидни пристроилась на одном из барных стульев. Лоран принес поднос с двумя капучино и тарелочкой миндального и анисового печенья.

– Вот поэтому, – заявила Сидни, – я вам и рассказываю.

– Потому что я сварил кофе?

– Потому что на подносе две чашки, а вам и в голову не пришло, что может быть иначе. – Сидни обмакнула печенье в кофе, откусила половину и поставила чашку. – Что вам известно о том, откуда берется магия?

– Берется? – Лоран качнул головой. – Я никогда об этом не задумывался. Наверное, какая-то генная мутация или что-то такое? Ну, такое, что объясняет, почему она встречается в одних семьях, в основном, но время от времени появляется и кто-то вроде нас с вами.

– Это вполне может быть частью объяснения, – сказала Сидни, – или, точнее, может объяснить, почему некоторые люди могут получать доступ к силе и ее использовать, когда она имеется, а другие – нет. Но магия появляется не оттуда. Магия по своей сути начинается с жертвования. Надо что-то отдать, чтобы что-то получить, – а раз магия значительна в том, к чему она дает вам доступ, то и ваша жертва должна быть большой. Она должна быть значимой. И вот именно жертвы и появляются в семьях.

– Как это? – удивился Лоран, заглатывая кофе и отчаянно желая, чтобы мозги у него наконец окончательно проснулись.

– Потому что из семьи выбирают жертву. Каждый Дом приносит одну в каждом поколении. По традиции это первенец.

Бесстрастный голос учителя, зачитывающего страницу учебника.

– Как это – первенца? – спросил Лоран, отодвигая от себя чашку.

– Ребенка, – пояснила Сидни. – Первого родившегося ребенка.

– Нет! – Лоран резко встал. – Нет! Как это? Принести в жертву первого ребенка? Как в долбаном греческом мифе? Нет. Сейчас же двадцать первый век! Такого не бывает.

– Уверяю вас, бывает. – Сидни посмотрела прямо ему в глаза. – Очень легко и без особого шума. Это длится уже четыре поколения. Достаточно было, чтобы один человек понял, что магия – это больно. Что можно сотворить чары, но потом вы будете слабым, или у вас будет жар, или кровохарканье, или еще что-то такое, что стало вашей новой настройкой. Невозможное должно быть именно невозможным, а если нет – то неизбежны последствия. Так что некоторые люди вообще переставали прибегать к магии, потому что после этого им было плохо. А потом кто-то подумал: а что, если бы удалось избавиться от боли? Если бы мы смогли заставить расплачиваться кого-то другого? А еще лучше – что, если мы заберем у этих ребятишек магию и поместим в такой волшебный резервуар, откуда смогут черпать все? Легкий и удобный доступ.

– Ладно. Допустим, вы правы. То есть – мне понятно желание, чтобы все было легко и безболезненно, но – дети, Сидни? ДЕТИ???

– Легче отдать кого-то, пока вы его не узнали.

– Это какое-то гребаное дерьмо!

– Да, – согласилась Сидни.

– Но погодите. Дети ведь есть не у всех. То есть – допустим, это правда… что будет огромным допущением, потому что, серьезно, если кто-то заявится и потребует от меня ребенка – ему не повезет. Или меня заставят купить какого-нибудь бездомного сиротку? «Поздравляем, что пережили Поворот, мистер Бошан. И где младенец?»

Он сжал голову руками голову, словно давление могло вогнать его в землю – в реальность.