Бессердечно влюбленный

— Если Вика будет счастлива, и Даша будет счастлива. Она, глупышка, считает себя виноватой из-за того, что Вика встряла в твою компанию ради неё. Кстати, так и было, потому что ты, Миаил, — он взглянул на меня так, что я на автомате снова потёр челюсть и сгруппировался, — заграбастал её загранпаспорт, а у нас была свадьба. Вике большое спасибо, что церемония не сорвалась. Тебе бы ещё разок вмазать за перебор. Ну, да ладно. Извинился, уже катит. Что там вы с Викой потом наворотили, меня не касается. Мне просто надо, чтобы моя жена была счастлива. Так что лучше разобраться во всей вашей заварухе. Потому что вы все готовы наломать ещё больше дров. К примеру, Вика собирается улететь сегодня в Россию.

— Как? — подскочил я.

— Не с аистами.

— Я должен с ней поговорить!

Манюэль тоже встал.

— Я тоже считаю, что должен. Только дай ей пару дней вздохнуть.

— Но она же улетает!

— Не дрейфь, — снежный человек хлопнул меня по плечу. — Я-то всегда смогу задержать. Но ещё раз, — он сделал взгляд голодного йети, — если ты её снова обидишь, упакую и отправлю в Антарктику. На ледоколе. У меня там друзья есть.

— Не угрожай! — буркнул я. — Мне незачем её обижать.

— Один раз уже обидел. Слово даёшь? — спросил Манюэль.

— Даю, — ответил я.

— Супер. Тогда записывай свой телефон, я маякну, — ответил йети и протянул руку для рукопожатия.

* * *

Снежный человек ушёл. Я почесал в затылке: неожиданно было… Вздохнув, взял жёлтое яблоко из вазы в гостиной, посмотрел на него, пытаясь сообразить, что делать дальше. В дверь снова позвонили. Вернулся? Я пошёл открывать и опешил. На площадке стояла Вика. Вся в чём-то светлом, с синим шарфом, и сама как пятно солнца со своими золотыми волосами. Очень взволнованное солнце. Несчастное, невыспавшееся. Красивое. С розовыми щёчками на просвет. Я забыл, как дышать.

— Здравствуй, — сказала она, вдруг снова на «ты», и шагнула вперёд с видом бросающейся на амбразуру Дюймовочки. — Ты хотел поговорить. Я пришла.

Я моргнул и, забыв все слова, вцепился в дверную ручку, словно меня к ней «Моментом» приклеили.

— Хорошо, — сказала Вика непонятно почему и выставила руку. На ней лежала свежая ягода малины. — Просто чтобы было понятно, как я себя чувствую. — Она сжала кулак и тут же разжала: на ладошке осталась кашица от малины. — Вот так.

Я сглотнул.

— Ясно. Тогда пойдём. — Я схватил Вику за руку и потащил вниз с лестницы.

Она едва успевала за мной, цокая каблучками по мрамору. Мы вихрем сбежали на первый этаж и оказались на улице. Напротив углового старинного магазинчика с чем-то садовым. Я размахнулся изо всех сил и с чувством бросил яблоко в древнюю кладку стены. Брызнул сок, смачная кашица мякоти поползла по кирпичного цвета камням, разбитое на мелкие кусочки яблоко грохнулось на зелёную траву.

— А вот так чувствую себя я, — сказал я и оглянулся на Вику.

Огромные голубые глазищи смотрели на меня пронзительно и изумлённо. Вика переступила с ноги на ногу, облизнула губы и спросила:

— И что же теперь делать?

— Погоди, ещё не всё, — сказал я. — Пойдём.

И потянул её обратно в подъезд. Но не на лестницу, а в лифт, на котором спустилась какая-то старушка с пуделем. Вика смотрела на меня, хлопая ресницами, и постоянно порывалась что-то сказать. Я выставил перед губами палец и отрицательно мотнул головой:

— Подожди.

Она кивнула. Я распахнул приоткрытую дверь в квартиру и провёл Вику на кухню, где стоял мой ноутбук и были разложены на весь стол документы.

— Садись. Читай.

Ничего не понимая, Вика приподняла полы пальто, расправила и села перед компьютером.

— Что читать?

Я быстро нашёл в переписке письмо от Эллы Борисовны с темой «срочный расчёт» и открыл его перед Викой. Отступил на шаг назад и пояснил:

— Чтобы тебя найти, я был вынужден открыть твой What's Up в служебном телефоне. Официально он служебный, так что я как директор имел право прочитать. — Я перевёл дух. — Ты писала там, что мечтаешь уволиться. Я вообще думал, что наоборот. Впрочем, это больше не важно. Ты оставила заявление, и я, как ты помнишь, его подписал. Вчера вечером я попросил Полину достать его из папки и отнести в отдел кадров, сказав, что я отказался от твоей двухнедельной отработки. Бухгалтерии я дал распоряжение произвести срочный расчёт. Проверь свою зарплатную карту — деньги уже переведены. Билеты на самолёт я оплачу лично, раз сам тебя сюда привёз, мне и отвечать. И тут щепетильность ни к чему. Даже не начинай. Таким образом получается, что ты официально не работаешь на меня с субботы. То что было между нами, останется только между нами, твоя репутация не пострадает. Ты свободна. Ты же этого хотела?

Вика расстегнула воротник пальто, синий шарф сполз на пол. Она не заметила. Подняла на меня глаза и спросила тихо:

— А переговоры? А ты?

Я пожал плечами.

— А что я? Проведу переговоры на английском. В остальном ничего нового: меня уже все ненавидят, какая разница? Всё, как ты сказала на корпоративе: тиран, бессердечный урод, кто там ещё?.. Уволил за правду в глаза. Ведь так и должен был поступить тиран?

Она закрыла лицо руками. Послышалось отчаянное:

— Прости меня…