Бессердечный граф

– Пока ты ухаживала за ним? Так это не связь, а жалость, сострадание!

– Нет. Я очень мало о нем знаю, но хотела бы узнать больше. – Она взяла руки Кэтлин в свои и пожала. – Прошу тебя, не препятствуй его ухаживаниям. Ради меня.

Кэтлин неохотно кивнула, Хелен осмелилась добавить:

– Что касается лорда Тренира, не вини его за то, что он пытается…

Кэтлин тихо перебила ее:

– Хелен, прости, но у меня есть повод его винить, хотя и не за то, о чем ты думаешь.

* * *

На следующее утро Девон повез Рейвенелов в Британский музей. Кэтлин предпочла бы, чтобы их сопровождал Уэстон, но он отправился в свою квартиру, которую сохранил за собой даже после того, как переехал в Эверсби.

Кэтлин все еще злилась на Девона за обман и вчерашние высказывания, поэтому не старалась разговаривать с ним без крайней необходимости. Этим утром они оба использовали вежливые слова и натянутые улыбки как оружие.

Оказавшись в музее с его несметным количеством экспозиций, сестры Рейвенел решили сначала посетить Египетскую галерею. Вооружившись буклетами и путеводителями, они провели бо́льшую часть утра, рассматривая каждый выставленный предмет: статуэтки, саркофаги, обелиски, таблички, забальзамированных животных, украшения, оружие, инструменты. Они надолго задержались перед Розеттским камнем, дивясь на иероглифы, выбитые на полированной поверхности.

Пока Девон рассматривал выставку оружия в соседнем зале, Хелен подошла к Кэтлин, застрявшей возле стеклянной витрины с древними монетами, и заметила:

– В этом музее так много галерей, что их все не посмотреть, даже если ходить сюда каждый день целый месяц.

– И уж, конечно, не с такой скоростью, – сказала Кэтлин, кивнув на Пандору и Кассандру, которые, открыв блокноты, копировали какие-то иероглифы.

Хелен проследила за ее взглядом.

– Им здесь очень нравится. Мне тоже. Кажется, все мы изголодались по культуре и впечатлениям, которых не найти в Эверсби.

– В Лондоне и того и другого в изобилии, – заметила Кэтлин, потом добавила, стараясь сохранять непринужденный тон: – Наверное, это большой плюс в пользу мистера Уинтерборна: тебе никогда не будет скучно.

– Действительно. – Хелен помолчала, потом осторожно спросила: – Кстати, о мистере Уинтерборне: мы можем пригласить его на обед? Я бы хотела поблагодарить его за музыкальную шкатулку.

Кэтлин нахмурилась.

– Да, если ты хочешь, лорд Тренир его пригласит Однако… ты понимаешь, насколько это неподобающе? Музыкальная шкатулка замечательная, и это очень щедрый подарок, но мы должны отослать его обратно.

– Я не могу, – прошептала Хелен хмурясь. – Это заденет его чувства.

– Иначе это заденет твою репутацию.

– Но ведь не обязательно об этом говорить каждому встречному, правда? Разве мы не можем считать, что это подарок всей семье?

Прежде чем ответить, Кэтлин подумала обо всех правилах которые нарушила она, и грехах, которые совершила: кое-какие были незначительные, но другие куда более серьезные, чем принять неподобающий подарок. Улыбнувшись, она взяла Хелен под руку и весело сказала:

– Почему бы и нет? Пойдем скорее: надо остановить Пандору, пока она не открыла саркофаг с мумией.

Уинтерборн с радостью принял приглашение на обед на следующий же вечер. Хелен испытывала смешанные чувства: и радостное возбуждение, и страх. Ей очень хотелось его увидеть, но почти так же было страшно.

Уинтерборн приехал минута в минуту, и его проводили в гостиную, где уже собрались все Рейвенелы. В черном фраке, серых брюках и сером жилете, несмотря на мощную фигуру, он выглядел просто, но элегантно. Хоть нога его еще не до конца зажила, шину уже сняли, и он шел, опираясь на деревянную трость. Его можно было легко заметить в любой толпе, и не только из-за роста и комплекции, но и благодаря черным, как вороново крыло, волосам и смуглой коже. Говорили, что все это – наследие басков, когда-то живших в Уэльсе, и считалось прерогативой простолюдинов, но Хелен находила его очень привлекательным.

Взгляд его темных глаз с черными ресницами упал на Хелен, и она почувствовала волнение. Стараясь сохранять хладнокровие, она одарила его нейтральной улыбкой, жалея, что ей не хватает уверенности, чтобы сказать что-нибудь приятное или игривое. К ее досаде, Пандора и Кассандра – на два года младше ее – держались с Уинтерборном куда свободнее: развлекали его всякими глупостями – например, интересовались, не спрятан ли в его трости клинок (к сожалению, нет), или красочно описывали мумии собак, которые видели в Египетской галерее.

Вся компания проследовала в столовую, и здесь возникло небольшое замешательство – оказалось, что близняшки подписали карточки рассадки гостей иероглифами.

– Мы думали, что каждому будет интересно угадать, какая карточка его, – сообщила Пандора.

– К счастью, я во главе стола, – с облегчением проговорил Девон.

– Это моя, – сказал Уинтерборн, показывая на одну карточку. – И, полагаю, место леди Хелен рядом со мной.

– Откуда вы знаете? – удивилась Кассандра. – Вы что, знаете иероглифы?

– Я подсчитал количество букв. – Риз взял одну карточку и внимательно рассмотрел. – Ловко нарисовано, особенно маленькая птичка.