Бессердечный граф

Он так тесно прижимался к Кэтлин, что она чувствовала своим телом вибрацию от его голоса. Его мужественность, полная жизненной силы и мощи, словно окутывала ее. Ощущение было незнакомым, пугающим и… на удивление приятным. Когда он вздыхал, она чувствовала движение его тела, его тепло согревало ей спину, и от этого у нее в животе, казалось, плясали крошечные язычки пламени.

– С вашим багажом произошла некоторая путаница, – объяснял тем временем Саттон. – Его занесли в дом, как я велел, но миссис Черч сказала, что вашу спальню временно заняла леди Тренир, вот и…

– Вот как? А миссис Черч не объяснила, по какой причине леди Тренир вторглась в мою комнату?

– Водопроводчики прокладывают трубы под полом ее спальни. Мне передали, что миледи была не очень-то довольна таким положением дел, и даже намеревалась нанести вам некие телесные повреждения.

– Любопытно. – Девон едва сдерживал смех: Кэтлин почувствовала это, когда его подбородок ткнулся ей в волосы. – Сожалею, что ненароком причинил ей неудобства.

– Милорд, вряд ли речь идет о неудобстве. Сразу же после смерти покойного графа леди Тренир переселилась из этой спальни в другую и туда до сегодняшнего дня даже не заходила. По словам одного из слуг…

Кэтлин застыла.

Девон перебил лакея:

– Неважно почему: это касается только леди Тренир.

– Да, сэр. – кивнул Саттон. – Так о чем я… Слуга отнес ваш багаж наверх, но, похоже, никто не знает, в какую именно комнату.

– А никому не пришло в голову его спросить? – сухо поинтересовался Девон.

– Дело в том, что леди Пандора и леди Кассандра просили его помочь отыскать сбежавшего поросенка.

Девон напрягся.

– Ты сказал «поросенка»?

– Да, милорд: это их новый домашний питомец.

Кончики его пальцев коснулись подбородка Кэтлин в легчайшей ласке, и она почувствовала, что его ладонь больше не зажимает ей рот.

– Есть ли какая-то конкретная причина держать скотину в…

Кэтлин обернулась в тот самый момент, когда он наклонил голову, и его губы наткнулись на ее висок. От этого случайного прикосновения все ее чувства пришли в смятение. Его губы оказались такими упругими и нежными, а дыхание горячим, что по телу ее пробежала дрожь.

Девон чуть охрипшим голосом, схватившись за металлическую кромку двери, чтобы она не закрылась снова, закончил.

– …доме?

– Нет нужды говорить, что если домом хорошо управляют, подобные вопросы не возникают, – чопорно заявил Саттон. – Мне передать вам полотенца?

– Нет, оставь с той стороны. Я их заберу, когда буду готов.

– Как, на полу? – Саттон явно пребывал в замешательстве. – Милорд, может, положить их на стул.

Из комнаты донесся шорох – камердинер придвигал поближе к двери предмет какой-то мебели. Глядя из-под отяжелевших век, Кэтлин заметила, что Девон держится за дверь с такой силой, что побелели костяшки пальцев, тело напряжено, а чуть пониже спины в нее упирается его мужское достоинство, твердое и пульсирующее. Она чуть изменила положение тела на более, с ее точки зрения приемлемое, и Девон, резко втянув воздух, схватил ее за бедро, вынуждая стоять неподвижно. И тут она вдруг поняла, что будет дальше, и застыла, горло сжал спазм, тело обратилось в лед, трепет перешел в судороги ужаса. Сейчас опять будет больно. Замужество научило ее, что мужчина, когда возбужден, теряет контроль над собой и превращается в зверя.

Кэтлин в отчаянии пыталась угадать какую угрозу представляет собой Девон, как далеко может зайти, и что делать, если причинит ей боль. Она будет отбиваться, завизжит, и не важно, к каким это приведет последствиям для нее самой и для ее репутации.

Он тем временем обнял ее за талию и принялся поглаживать круговыми движениями, словно она испуганная лошадь. От бешеного сердцебиения у нее шумело в ушах, но сквозь этот шум она услышала, как камердинер спрашивает, нести ли багаж в спальню хозяина. Девон ответил, что решит позже, а пока ему нужна одежда, и побыстрее.

Судя по шаркающим шагам, камердинер удалился, и Девон, вдохнув наконец полной грудью, дотянулся до защелки с наружной стороны двери и повернул рычажок так, чтобы она не закрылась.

– Хоть никто и не спрашивал моего мнения, я против домашнего питомца, который, в конце концов, превратится в огромного борова.

Кэтлин растерянно заморгала и уже напряглась, приготовившись к нападению, но Девон повел себя настолько непохоже на одержимого похотью зверя, что это дало ей время на передышку.

Он двумя пальцами коснулся ее подбородка, чтобы она повернула голову. Теперь, когда не могла скрыться от его спокойного вопрошающего взгляда, Кэтлин поняла, что опасность ей не грозит, он не собирается брать ее силой.

– Сейчас вам лучше посмотреть в другую сторону, – посоветовал Девон, – если только не хотите увидеть графа Рейвенела в чем мать родила: я собираюсь взять полотенца.