Бессердечный граф

Девон вдруг обхватил ее кисти своими, и она не возразила: просто осталась стоять как стояла: неподвижно, но не сопротивлялась. Во время предыдущей встречи между ними установилось хрупкое доверие: она поняла, что он не причинит ей боли. На Девона волнами накатывало удовольствие, когда он обнимал ее, такую хрупкую, нежную, благоухающую розами, и это был не насыщенный запах духов, а легкий цветочный аромат с примесью острой свежести зимнего воздуха.

– Нужно всего лишь несколько срезов, – произнес он у нее над ухом.

Она кивнула и расслабилась, а Девон стал направлять ее движения. Одним точным глубоким срезом аккуратно сняв угловую часть древесины, он повторил это движение раз, другой и третий.

– Теперь уберем острые края.

Они сосредоточились на работе: он по-прежнему держал ее руки в своих, – и стесали ножом каждый уголок, пока не получился аккуратный острый кончик.

– Готово.

Девон еще раз позволил себе роскошь вдохнуть ее аромат, потом медленно отпустил ее руки, сознавая, что теперь всю жизнь запах розы будет переносить его в этот момент.

Кэтлин положила нож и карандаш и повернулась к Девону. Они стояли в опасной близости друг к другу, не соприкасаясь, но при этом ощущая даже тепло, исходившее от одного к другому. Она явно пребывала в смятении и губы ее приоткрылись, как будто она хотела что-то сказать, но не знала, стоит ли.

В этом наэлектризованном молчании самообладание Девона начало капля за каплей испаряться, и он непроизвольно понемногу подавался вперед, пока его ладони не оперлись о стол по сторонам от Кэтлин. Она была вынуждена отклониться назад и, чтобы не потерять равновесие, схватиться за его мускулистые руки. Он ждал от нее возмущения, протестов, требований отодвинуться, но она смотрела на него, словно завороженная и судорожно дышала. Ее пальцы на его предплечьях то сжимались, то расслаблялись, как у кошки. Он медленно приблизил к ней голову и коснулся губами виска, где под тонкой кожей пульсировала голубая жилка. Он чувствовал, что и сама Кэтлин ошеломлена силой своего влечения к нему.

Смутно сознавая, что прожигает последние оставшиеся ниточки самоконтроля, Девон заставил себя выпрямиться и убрать руки со стола, даже попытался отодвинуться, но Кэтлин все еще держалась за его руки и, похоже, не вполне соображала, что происходит. Боже правый, вот как это должно быть: ее тело следует за его телом безо всяких усилий, он поднимает ее и наполняет… Каждое биение сердца приближало его к ней. Он одной рукой обхватил ее лицо, а другой обнял ее. Глаза Кэтлин закрылись, ресницы образовали темные полукружья на порозовевших щеках, от напряжения между бровями залегла тонкая складка. Девон легонько коснулся этой складки, потом завладел ее ртом. Он ожидал, что она воспротивится, оттолкнет его, но она стала податливой, у нее вырвался тихий возглас удовольствия, и от этого по спине Девона побежали горячие мурашки. Он начал исследовать ее, смакуя сладость ее безыскусно отзывчивого рта, но ее язык мгновенно отступил при первом прикосновении его языка. Вожделение в нем смешалось с удивлением, и, скользнув губами к ее уху, он прошептал:

– Нет, позвольте мне попробовать вас на вкус, дайте почувствовать, какая вы внутри…

И он принялся ее целовать, медленно и с неотвратимой нежностью, пока наконец, ее рот не прильнул к его рту и он не почувствовал ответное прикосновение ее языка. Она гладила ладонями его грудь, беспомощно откинув голову назад, полностью ему покоряясь. Он испытывал невообразимое наслаждение, и оно было для него таким же новым, как, должно быть, и для нее. Охваченный агонией желания, Девон провел руками по ее телу, лаская и стараясь притянуть ее еще ближе. Даже под шуршащим платьем он чувствовал движения ее тела, ее сладкую упругую плоть, заключенную под слоями накрахмаленной ткани, кружев и корсета. Ему хотелось сорвать с нее все это, хотелось, чтобы она была перед ним открытая и уязвимая, чтобы его рот касался ее обнаженной кожи, но когда обхватил ее голову ладонями и стал гладить подушечками больших пальцев щеки, почувствовал на них влагу. Слезы?

Девон замер и, чуть отстранившись, пристально посмотрел на Кэтлин. Оба тяжело дышали, в глазах ее стояли слезы. Она ошеломленно потрогала пальцами губы, как будто они были обожжены, и Девон мысленно выбранил себя за то, что поторопился и далеко зашел. Ему стоило огромного труда отпустить ее и отстраниться, чтобы между ними появилось хоть какое-то расстояние.

– Кэтлин, мне не следовало…

Больше он ничего сказать не успел – она бросилась вон из комнаты.