Бессердечный граф

Приветствуя процессию гостей, Девон держался уверенно и любезно, без малейшего намека на высокомерие, старался быть обаятельным, похвалы и восхищенные комментарии принимал с остроумной самоиронией. Родители выводили вперед отмытых и наряженных детей: мальчики кланялись, девочки делали реверансы. Девон тоже кланялся в ответ, ничем не показывая, что испытывает боль, однако по истечении примерно полутора часов Кэтлин заметила, что его лицо побледнело и блестит от пота, и поняла, что с него достаточно: немногих оставшихся гостей Уэстон и девушки вполне могли принять и без него. Но увести Девона она не успела: к нему подошла женщина с розовощеким младенцем и белокурой кудрявой девчушкой и с мольбой в голосе попросила:

– Милорд, не согласитесь ли вы ее подержать – на удачу.

По-видимому, она не знала, что граф Рейвенел был ранен при крушении поезда, поэтому Кэтлин пришлось вмешаться:

– О, позвольте мне!

Она протянула руки к маленькому ангелочку, хотя и чувствовала себя немного неловко, поскольку совсем не имела опыта общения с детьми. Но девочка довольно улыбалась и смотрела на нее круглыми, как пуговицы, глазками, поэтому Кэтлин успокоилась, повернулась к Девону, подняла ребенка и предложила:

– Поцелуете ее на удачу?

Он без колебаний наклонился и коснулся губами головки младенца, но когда выпрямился и перевел взгляд на лицо Кэтлин, на короткое мгновение его глаза стали похожи на синие льдинки. Он быстро опустил глаза, но Кэтлин все же успела заметить их выражение и догадалась, что вид ее с младенцем на руках вызвал эмоции, смотреть в лицо которым он не хотел. Кэтлин натянуто улыбнулась и передала малышку матери, воскликнув:

– Какая красивая девочка, прямо ангелочек!

К счастью, в череде прибывающих гостей возник перерыв, и Кэтлин тут же этим воспользовалась: подхватила Девона под руку и шепнула:

– Уходим скорее!

Он не возражал: напротив, вздохнул с облегчением, когда они шли через холл. Кэтлин собиралась найти тихое место, где они могли бы спокойно посидеть, но, к ее удивлению, Девон потянул ее за елку и затащил в пространство под лестницей, где густые украшенные ветки скрывали их от взоров.

– Что это вы задумали? – возмутилась Кэтлин.

В его глазах плясали огоньки сотен крошечных свечей.

– У меня есть для вас подарок.

Кэтлин пришла в замешательство.

– О… но ведь родственникам полагается обмениваться подарками завтра утром.

– К сожалению, подарки, которые я купил в Лондоне, пропали во время катастрофы. – Он сунул руку в карман сюртука. – Но одну вещицу мне удалось сохранить. И поскольку для всех остальных у меня ничего нет, я бы предпочел подарить ее вам наедине.

Кэтлин неуверенно взяла с его ладони подарок: маленькую, искусно вырезанную черную камею, обрамленную жемчужинами, с изображением античной богини на коне.

– Это Афродита, – сказал Девон. – Если верить мифу, это она изобрела уздечку и была первой укротительницей коня.

Кэтлин в изумлении смотрела на подарок. Сначала шаль, потом это… Он дарил ей красивые, очень личные и необыкновенные вещи. Никто никогда не понимал ее так, как он… Черт бы его побрал!

– Какая красота! – воскликнула Кэтлин. – Спасибо. – Взглянув на Девона сквозь пелену выступивших слез, она увидела, что он улыбается, явно довольный, и попыталась приколоть камею к воротничку. – Ровно?

– Не очень. – Он поправил камею, касаясь костяшками пальцев ее шеи, и застегнул замочек. – Я еще толком не видел, как вы скачете верхом. Уэстон говорит, что вы лучшая наездница из всех, кого ему доводилось видеть.

– Он преувеличивает.

– Не думаю. – Он убрал пальцы от ее воротника, пожелал счастливого Рождества и, наклонившись, поцеловал в лоб.

Когда он поднял голову, Кэтлин попятилась, стараясь отойти от него на приличное расстояние, но обо что-то споткнулась. Раздался резкий визг.

– Ой!

Она инстинктивно отскочила и наткнулась на Девона. Он машинально обхватил ее руками и в то же время невольно крякнул от боли.

– О, прошу прощения…

Она оглянулась и едва не задохнулась от хохота при виде Гамлета, который, устроившись под елкой, подбирал сладости, иногда падавшие на пол, когда бумажные пакетики снимали с веток. Поросенок обнюхивал низко свисавшие ветки и подарки, завернутые в цветную бумагу, и довольно хрюкал, когда находил что-нибудь съедобное.

– Я причинила вам боль? – спросила Кэтлин, немного успокоившись.

Он, касаясь губами ее виска, соврал:

– Нет-нет, все в порядке.

Это был чудесный момент: они стояли почти в обнимку в лучах рассеянного света, вдыхали аромат хвои, осознавая непреодолимое влечение друг к другу. В холле теперь было тихо, гости всей толпой перешли в гостиную, и Девон, поцеловав Кэтлин в шею, прошептал:

– Я мечтаю опять заманить вас в свою постель.