Бессердечный граф

Уинтерборн, казалось, наполнял своим присутствием весь дом, и не важно, что он все еще не покидал пределы комнаты на втором этаже. Будучи человеком энергичным, он злился на любые ограничения и быстро начинал скучать. Он жаждал деятельности, терпеть не мог тишину и даже настоял, чтобы плотники и водопроводчики не останавливали работы, хотя Рейвенел запретил им шуметь в часы отдыха.

Пока что он постоянно гонял своего камердинера туда-сюда с разными поручениями, и это могло бы дать повод для беспокойства, но Квинси на новой должности личного слуги Уинтерборна, казалось, расцвел. Когда он рассказал Хелен о своем новом статусе: на пути в деревню с какими-то телеграммами от Уинтерборна, – та сначала удивилась, а потом воскликнула:

– Я за вас очень рада, хотя, признаться, не представляю Эверсби без вас.

– Да, миледи.

Пожилой камердинер посмотрел на девушку с такой теплотой и нежностью, которую он никогда бы не выразил словами. Будучи дисциплинированным и сдержанным, с Хелен и близняшками Квинси обращался с неизменной добротой, мог прервать свою работу, чтобы заняться поисками пропавшей куклы или обернуть носовым платком поцарапанный детский локоть. Глубоко в душе Хелен сознавала, что из всех троих именно она – любимица Квинси, возможно потому, что их характеры были чем-то похожи: оба любили, чтобы все было тихо, мирно, спокойно и на своих местах.

Их молчаливый союз еще более укрепили совместные переживания – они вместе ухаживали за отцом Хелен в его последние дни, после того как он слег, проведя целый день на охоте в холодную сырую погоду. Симс и миссис Черч сделали все, что могли, чтобы облегчить страдания графа, однако именно Хелен и Квинси по очереди сидели у его постели. Никого другого не было, близняшкам не разрешили заходить в комнату отца из опасения, что болезнь графа может быть заразной, а Тео не успел приехать из Лондона, чтобы попрощаться.

Узнав, что Квинси уезжает из Эверсби, Хелен постаралась порадоваться за него, что было весьма непросто.

– Как думаете, вам понравится жить в Лондоне?

– Думаю, да, миледи. Я буду рассматривать это как приключение, возможность стряхнуть паутину.

Хелен улыбнулась, хотя губы ее чуть дрожали.

– Квинси, мне будет вас не хватать.

Слуга сохранял сдержанность, но глаза его подозрительно ярко заблестели.

– Миледи, когда будете в Лондоне, помните, что я всегда к вашим услугам, только позовите.

– Я рада, что именно вы будете заботиться о мистере Уинтерборне: ему это необходимо.

– Да, вы правы: помощь ему нужна, – с чувством сказал Квинси.

Хелен подумала, что Квинси потребуется время освоиться с привычками, предпочтениями и причудами его нового нанимателя. К счастью, у него была большая практика: десятилетиями он справлялся со взрывным темпераментом Рейвенелов – и Уинтерборн точно не хуже.

За последние два дня к Уинтерборну приезжали из Лондона несколько его сотрудников: менеджеры магазина, бухгалтер и пресс-секретарь. Несколько часов они провели в семейной гостиной, где отчитывались перед боссом и получали инструкции. Хоть доктор Уикс и предупреждал, что чрезмерная нагрузка может замедлить выздоровление, Уинтерборн, казалось, напротив, черпал энергию из таких собеседований.

– Магазин для него больше чем бизнес, – сказал Уэстон Хелен, пока Уинтерборн наверху проводил очередное свидание с менеджерами. – Это его жизнь. Он поглощает все его время, и ничего больше его не интересует.

– Но зачем ему это? – спросила Хелен, искренне недоумевая. – Обычно мужчина хочет иметь доход, чтобы заниматься чем-то более важным: проводить время с семьей и друзьями, развивать свои таланты, духовный мир…

– У Риза нет духовного мира, – сухо ответил Уэстон. – Он страшно возмутится, если кто-то предположит, что есть.

Когда подчиненные наконец-то уехали, остаток дня Уинтерборн провел в своей спальне, упрямо пытаясь маневрировать на костылях без посторонней помощи, хотя врач не велел нагружать поврежденную ногу, а утром спустился в гостиную.

Дверь была приоткрыта, и Хелен, заглянув в комнату, увидела, что Уинтерборн один и сидит в кресле возле столика орехового дерева с мраморной столешницей и неловко пытается собрать с пола бумаги, которые нечаянно смахнул со стола, и при этом не свалиться. Беспокойство, вероятно, пересилило застенчивость, и, не раздумывая, она вошла в комнату.

– Добрый день, мистер Уинтерборн.

Она опустилась на колени и принялась собирать рассыпавшиеся бумаги, но Риз раздраженно бросил:

– Не утруждайтесь, я сейчас вызову лакея.

– Мне совсем не трудно.