Бессердечный граф

– Как-то не приходилось общаться настолько близко с наездницами.

– Значит, у вас все впереди, – неосторожно сказала Кэтлин и тут же оказалась в его объятиях.

Девон коснулся губами ее шеи, и Кэтлин натянулась как струна. После езды верхом ее кожа была теплой, чуть солоноватой, и от нее исходил удивительно возбуждающий аромат, к которому перемешивался запах лошади.

– Признайтесь: ведь в Лондоне вы наверняка немало покутили.

– Ну, было дело, хотя умеренно, – протянул Девон, – играл очень мало.

– А как насчет женщин?

– Ни одной!

Кэтлин скептически фыркнула, и он уточнил:

– Ни одной с тех пор, как увидел вас.

Кэтлин подняла на него озадаченный взгляд.

– У вас не было женщин с тех пор…

– Нет. Ну как я мог уложить в постель другую женщину, если с первой минуты желал вас? – Он придвинулся ближе, и его крупное тело заключило ее в плен. – Но вы не ответили на мой вопрос.

Она отодвигалась от него, до тех пор пока голова не уперлась в дощатую стену.

– Вы же знаете, что я не могу говорить о таких вещах.

– Тогда мне придется самому это выяснить.

Его рука нырнула под нижний край ее жакета, скользнула к пояснице, кончики пальцев прошлись по ребристой поверхности корсета для верховой езды, который был короче и легче обычных, и спустились ниже, к поясу брюк, где наткнулись на тонкую шелковистую ткань, хотя можно было бы ожидать лен или хлопок. Девон, приятно удивленный, опустил руку ниже, а другой принялся расстегивать спереди пуговицы ее брюк.

– Это панталоны? Какая тонкая ткань!

Она попыталась было его оттолкнуть, но вовремя вспомнила про его сломанные ребра, и руки ее повисли в воздухе. Девон прижал ее бедра к своему телу. Почувствовав его возбуждение, Кэтлин резко втянула воздух и прошеп-тала:

– Нас могут увидеть!

Но он так увлекся ее панталонами, что не обратил внимания на ее слова, еще глубже опустил руку к ней в брюки.

– Шелк.

– Да, чтобы не собирались складками под… О, прекратите!

Панталоны прикрывали лишь верхнюю часть ее бедер, и, продолжая исследование, Девон обнаружил, что в них нет разреза посередине.

– А как же?..

Несмотря на негодование, увидев его искреннее недоумение, Кэтлин нервно захихикала.

– При езде верхом разрез в этом месте был бы совершенно некстати.

Его рука скользнула ниже и стала ласкать ее через шелк. По ее телу побежали мурашки, а он гладил мягкий холмик, надавливал пальцем женскую плоть и чувствовал через ткань ее тепло. Кончики его пальцев щекотали, поглаживали, и он почувствовал перемену в ее теле: панталончики в том месте, где полагалось быть разрезу, увлажнились. Он опять припал губами к ее шее и стал покрывать поцелуями нежную кожу, двигаясь вниз, к воротнику жакета, и у нее вырвался стон удовольствия. Она пыталась что-то сказать, но он завладел ее губами жадным поцелуем. Ее руки сами собой вспорхнули вверх и легли ему на плечи, тело прильнуло к нему. Ее сдержанность сдавала свои позиции, восхитительно таяла, а он все усиливал натиск, с восторгом ощущая влагу на своих пальцах.

Кэтлин, словно очнувшись, стала сопротивляться, и ему пришлось отпустить ее и даже отступить на шаг. Придерживая края расстегнутых брюк, она шагнула к крючку в стене и сорвала с него юбку, но, как назло, ей никак не удавалось найти в тяжелой массе ткани застежку.

– Если хотите, я… – начал было Девон.

– Нет!

Пыхтя от досады, она сдалась и просто скомкала юбку в руках. Девон опять потянулся к ней, но она с нервным смешком отскочила. Этот звук так возбудил Девона, что его бросило в жар.

– Кэтлин… – Он даже не пытался скрыть похоть, горевшую во взгляде. – Если перестанете брыкаться, я помогу вам справиться с юбкой, но если попытаетесь убежать, поймаю и заставлю молить о пощаде.

Ее глаза стали огромными как блюдца, когда он демонстративно шагнул к ней, и уже в следующее мгновение она бросилась наутек, как заяц от гончей, направляясь к каретному сараю. Девон шел за ней по пятам, минуя мастерскую с длинными верстаками и шкафами с инструментами. В каретном сарае приятно пахло опилками, колесной смазкой, лаком и полиролью для кожи. Здесь было тихо, царил полумрак, свет проникал только через световые люки, расположенные над массивными дверями, которые выходили на подъездную дорогу поместья.

Кэтлин бросилась вдоль ряда самых разных экипажей: повозок, рессорных экипажей, фургонов, легкой кареты, ландо с откидным верхом, фаэтона, летней четырехместной коляски, – а Девон обошел вокруг и перехватил ее возле семейного экипажа – огромной роскошной кареты, которую обычно везла шестерка лошадей. Когда-то она служила символом власти и престижа, ее украшал фамильный герб Рейвенелов – три черных ворона на белом с золотом щите. Кэтлин резко остановилась и в полумраке посмотрела на Девона, а он молча забрал у нее верхнюю юбку, бросил на пол, а ее хозяйку прижал к стенке экипажа.

– Моя юбка! – воскликнула Кэтлин. – Вы ее испортите!

Девон рассмеялся.

– Вы все равно не собирались ее надевать.