Бессердечный граф

Она еще что-то беспомощно лопотала, когда он взялся за пуговицы ее жакета, чтобы заставить замолчать, накрыл ее рот своим. Когда полы жакета распахнулись, она вздохнула с облегчением, словно только этого и ждала. Девон почувствовал, как она несмело начала посасывать его язык, и, содрогаясь от удовольствия, дотянулся до круглой ручки двери кареты. Поняв его намерения, Кэтлин ошеломленно отстранилась:

– Вы не можете…

Еще никогда в жизни Девон не был так возбужден. Потянув за кольцо на ручке, он открыл дверь кареты и опустил складную ступеньку.

– Выбирайте: или здесь, на виду у любого, кто может пройти мимо, или в карете, где нас никто не увидит.

Кэтлин, моргая, совершенно ошеломленная, воззрилась на него, но ничто не могло скрыть густой румянец возбуждения на ее лице.

– Значит, здесь, – безжалостно заключил Девон и протянул руку к поясу ее брюк.

Это подтолкнуло Кэтлин к действию. Возмущенно фыркнув, она все же предпочла карету, и Девон тут же последовал за ней.

Поначалу в темноте ничего не было видно, но когда глаза привыкли, Кэтлин смогла разглядеть салон. Внутри оказалось совсем неплохо: бархат и кожа, мозаика из лакированного дерева, бар с отделениями для вина и хрустальных бокалов. Окна закрывали шторы из дамаска с шелковой бахромой.

Кэтлин неуверенно стала вытаскивать руки из рукавов жакета, и Девон пришел ей на помощь, а потом расстегнул пуговицы на блузке. Почувствовав, что она дрожит, он обнял ее и легонько прикусил мочку ее уха, а потом лизнул, успокаивая.

– Если вы хотите, чтобы я остановился, я подчинюсь, но пока мы будем играть по моим правилам.

Освобождаясь от пальто, он поморщился от усилий, но почувствовав, что Кэтлин взялась за узел его шейного платка, улыбнулся и коснулся губами уголка ее рта. По мере того как предметы одежды один за другим падали на пол, он стал всерьез задаваться вопросом, насколько еще ему хватит самообладания. Он легонько прижал Кэтлин к груди, она доверчиво обвила его руками, и, застонав, он стал покрывать поцелуями ее лицо, шею, холмики грудей, высоко приподнятых корсетом. Но нечего было и думать расшнуровывать корсет в темноте. Тогда он сунул руку под расстегнутый пояс ее брюк, нашел тесемку шелковых панталон и, потянув за нее, одним ловким движением развязал. Пока он медленно спускал этот предмет туалета по ее бедрам, Кэтлин не двигалась, но и не возражала. А у него подрагивали руки, сердце колотилось так, что, казалось, выскочит из груди, каждый мускул был напряжен от желания. Он опустился на покрытый ковром пол и провел ладонями по плавным изгибам ее обнаженных бедер и вниз, к коленям. Брюки зацепились за ее ботинки и собрались складками вокруг щиколоток, но благодаря ластовицам по бокам и кожаным петелькам сзади их оказалось легко снять. Избавив наконец ее от брюк, Девон провел пальцем между ее плотно сжатыми бедрами и прошептал:

– Откройтесь для меня.

Она не шелохнулась.

Девон понимал ее чувства, и в то же время это его немного забавляло.

– Не надо стесняться: в вашем теле нет ни единого изъяна. – Он провел ладонью по ее бедру, накрыл пушистый холмик, чуть сжал, большой палец скользнул в расщелину, где уже было горячо и влажно. – Позвольте мне поцеловать вас там, – услышала она его голос.

– Боже, нет! – Она дотянулась до его руки и попыталась оттолкнуть. – Это грех.

– Откуда вы знаете?

– Потому что это неприлично, неправильно… – сумела она выдавить.

Он тихо рассмеялся и так решительно подтянул ее бедра ближе к себе, что она тихонько ойкнула.

– В таком случае… если уж грешить, так до конца.

Глава 25

– Мы оба попадем в ад, – пробормотала Кэтлин, когда он прокладывал дорожку поцелуев вдоль линии, где соприкасались ее стиснутые бедра.

– Я никогда в этом не сомневался, – легко согласился с ней Девон.