Я не была дурой, не предполагая, что большая часть Десолейшен контролируется и принадлежит преступному синдикату. Я знала, что в Вегасе итальянская мафия приложила к этому руку. Да и во многих городах США, вероятно, дела обстояли так же. Так уж устроен мир, так уж заведено. Поэтому я предпочитала не высовываться и не лезть не в свое дело.
Конечно, иногда это дерьмо все равно бьет тебя прямо в лицо, и нет никакой попытки выйти из него без шрамов.
Потому что сильные контролировали слабых.
Таким образом, тот факт, что это конкретное здание, которое кричало о деньгах и имело привкус незаконности, не говоря уже о том, что явно принадлежало русским, подсказал мне, что оно, вероятно, контролировалось русской мафией. Братвой.
Я окинула взглядом улицу слева, потом справа. Навстречу мне медленно ехала полицейская машина, и я отодвинулась подальше — холодная каменная стена здания остановила мое отступление. Я достаточно знала о работе правоохранительных органов в таких городах, как этот, — коррумпированных и извращенных, где последнее слово было за преступниками, а за деньги можно было купить кого угодно и что угодно.
Поэтому люди, служители закона, которых можно было встретить, когда тебе что-то нужно, когда ты бежишь, прячешься или просишь убежища, — они не были теми, кого ты просишь о помощи. Они были из тех, кто брал деньги в подворотнях и не обращал внимания. От них нужно было бежать. Быстро и не оглядываясь через плечо, потому что они могли оказаться прямо у вас за спиной.
И когда полицейский патруль замедлил ход, проезжая мимо меня, водитель взглянул в мою сторону, его ухмылка была большой, белые зубы выделялись в полумраке.
Несмотря на безветренную погоду, меня пробрала дрожь. Я плотнее закуталась в куртку и смотрела, как машина исчезает на улице.
Через секунду мой телефон завибрировал от входящего сообщения, и я взглянула вниз, чтобы увидеть сообщение Лауры.
Подожди секунду. Я проведу тебя внутрь.
Я спрятала телефон обратно в карман куртки, а через минуту услышала шаги, доносящиеся со стороны. Лаура вышла из-за угла здания и огляделась по сторонам, прежде чем ее взгляд остановился на мне. Она улыбнулась и жестом пригласила следовать за ней.
Как только я оказалась рядом с ней, мы направились по едва освещенному переулку.
— Ты уверена в этом? — не удержалась я от вопроса, оглядывая заваленную мусором аллею.
— Это безопасно. Не волнуйся. Преступлений здесь не бывает, — она фыркнула, как будто знала, почему. Я, конечно, знала ответ на вопрос, почему никто не связывается с этим местом.
Даже преступники знали, когда не стоит связываться с большими мальчиками.
Мы успели пройти всего несколько шагов, прежде чем она остановилась перед металлической дверью ржавого цвета. Она пару раз стукнула в нее, прежде чем отступить. Раздался звук открываемой двери, металлические петли громко заскрипели, отражаясь от зданий.
Дверь открыл крупный парень с не очень длинной шеей и неровным шрамом на лице сбоку. Я нерешительно посмотрела на него: выражение его лица было замкнутым и немного опасным.
Я быстро перевела взгляд вперед и последовала за Лаурой внутрь. Когда мы вошли в прихожую, дверь закрылась за нами с
И, вероятно, потому, что я понимала — человек или люди, владеющие этим местом, не были хорошими людьми.
— Не беспокойся о Борисе, — сказала Лаура и оглянулась через плечо. — Швейцар. — Она наклонила подбородок к крепкому парню со шрамом на лице. — Он безобидный. По крайней мере, я так думаю. Он редко говорит и просто болтается на заднем плане. Или так было всегда, когда я работала.
Я оглянулась через плечо на Бориса — огромную, громоздкую тень позади нас. Я быстро пошла вперед, не сомневаясь, что этот человек —
Прихожая и коридор вели в более просторную комнату, где горстка девушек просматривала стеллажи с одеждой.
Лаура остановилась и повернулась ко мне лицом так неожиданно, что я попятилась назад.
— Что? — Я оглянулась, думая, что совершила какой-то промах и не заметила. Она не сразу заговорила и начала кусать губу. — Лаура, просто скажи это.
— Итак, ты получила работу официантки, но владелец бара хочет встретиться с тобой, чтобы решить, в какую комнату тебя поселить на ночь.
Я нахмурила брови.
— В какую комнату меня
— Да. — Она продолжала кусать губу. — Вот как это работает. В этом баре есть несколько залов, как бы ярусов, на которых располагается публика. Чем выше ярус, тем важнее клиентура.
Я медленно кивнула.
— Ясно. Значит, если ты не соответствуешь физическим стандартам владельца, тебе не повезло, и ты получаешь нижний уровень?
По крайней мере, у нее хватило приличия покраснеть, когда она кивнула.