Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино

Кроме того что Стоун убрал из сценария перипетии отношений Уэйна и его съемочной группы, он кое-что добавил. Во-первых, это сцена с индейцем в пустыне, который пытается освободить парочку маньяков от их демонов. Когда Микки убивает индейца, Мэллори злится на него: индеец менее других заслуживал смерти. Правда в том, что в 1990-е лично мне нравились «Прирожденные убийцы», хотя главным образом за счет визуального ряда. Но, когда я смотрел этот фильм больше двадцати лет назад, мне всегда казалась эта сцена с индейцем лишней — скучной и очень затянутой. Я считал, что в этот момент фильм провисал, и старался себя чем-то занять. Теперь, когда я прочитал исходный вариант сценария, я понимаю, в чем, оказывается, было дело. Отмечу, что это вкусовое суждение, которое скорее характеризует меня, нежели фильм Стоуна. Но я так в самом деле считаю. Чтобы усмирить мою точку зрения, отмечу, что, например, Лина Казакова выделяет в фильме именно эту сцену как наиболее нагруженную смыслом[185]. Во-вторых, Стоун внес, казалось бы, незначительные изменения в личные истории Микки и Мэллори. У Тарантино они просто убивали людей, без каких-либо причин. В версии Стоуна к Мэллори приставал ее отец, а мать молча это терпела. Когда Микки и Мэллори сжигают живьем мать девушки, Мэллори говорит: «Ты ничего не сделала». А когда Гейл интервьюировал Микки, то задал вопрос о его отце, что очень рассердило Микки. Тогда же появляется черно-белый кадр мальчика и отца в поле. Не вполне ясно, что там происходит, но мы слышим выстрел ружья и видим, как отец падает в траву. Микки не хочет об этом говорить. Таким образом, он тоже травмирован. Получается, что поведение Микки и Мэллори объясняется социально и психологически обусловленными причинами. Следовательно, само название фильма теряет свой смысл: они не прирожденные убийцы, но созданные обществом. Между тем сам Стоун гордился именно этим своим добавлением, все расставлявшим по своим местам: «Да, конечно, Микки и Мэллори бездушны и не испытывают раскаяния, они свифтовско-вольтеровское порождение наших кошмаров. Но их породило насилие. То насилие, которое передается из поколения в поколение. И конца этому не видно»[186].

Когда Стоун и Тарантино обменивались колкостями в прессе, последний заметил, что ему нравится недосказанность, когда зрителю в кино не все понятно. На это, что крайне забавно, Стоун, обижаясь, отвечал: «Все, кто видел „Прирожденных убийц“, знают, что это очень тонкий фильм, в котором нет легко распознаваемых идей. Фильм амбивалентен, в нем много смыслов»[187]. Проблема заключалась именно в том, что фильм был понятным, а сам Стоун объяснял его смысл. Тем более что режиссер включил в него хронику и упоминания настоящих американских маньяков, в то время как у Тарантино этого не было. Более того, Стоун даже рассказал историю Джека Скагнетти о том, как Чарльз Уитмен убил его мать в Остине, когда в тот момент еще маленький Джек был рядом с ней. Это тоже повлияло на психику Скагнетти. В фильме Стоуна Скагнетти не просто одержим поимкой маньяков, но и сам убивает проститутку в мотеле, что опять же делает его образ менее интересным и, конечно, более понятным.

Наконец, в-третьих, чего не было в тексте Тарантино, так это секса. Стоун ожидаемо связал насилие и секс. Микки и Мэллори Нокс не просто убивают людей, но еще и чрезмерно активны сексуально. Так, когда в фильме Микки и Мэллори берут в заложники молодую девушку, то Микки заставляет ее смотреть, как пара занимается сексом. Это выводит Мэллори из себя, она уезжает из гостиницы, а после пытается заняться любовью с работником бензозаправки (Бальтазар Гетти) и жестоко его убивает. Иными словами, Микки и Мэллори чинят не просто насилие, но в том числе сексуальное насилие, которое может быть рассмотрено как природа их агрессии и жестокости. И даже Джек Скагнетти, когда приходит допрашивать Мэллори в ее камеру, начинает к ней сексуально приставать, чего не было в сценарии. Таким образом, в соответствии с историей фильма Джек Скагнетти ничем не отличается от маньяков, в то время как в тексте это совершенно другой образ. На эти же самые моменты корректив в сценарии обращает внимание Эдвард Галлафент и справедливо замечает: «Можно утверждать, что в таком тщательном рассмотрении изменений мало смысла, но я полагаю, что это дает очень ясные представления о некоторых элементах мышления Тарантино. Тарантино слишком четко понимает, как можно связать секс и насилие, а также то, как их можно развести, и ему не нравится давать простых объяснений»[188].

Культовая репутация?