Бессмертная (СИ)

Проснулась Кэролайн только к вечеру следующего дня. И хоть она сразу почувствовала, что Клауса нет рядом, на её лице образовалась довольная улыбка, и она сладко потянулась, чувствуя каждой своей клеточкой полную удовлетворённость. Она не спешила вставать, вспоминая, что произошло накануне перед тем, как они, полностью истомленные, уснули в объятиях друг друга. Они предавались любви, казалось, бесчисленное количество раз за почти сутки, не в силах насладиться, щедро одаривая ласками, и это было настолько прекрасно, что не верилось и думалось, что это был сон, но это было наяву и реально, сравнимо небесам, такого во снах не увидишь и не почувствуешь, какими бы яркими они не были. Кэролайн повернула голову на цветочный аромат и увидела на его подушке алую розу.

Почему-то она ей сразу показалась такой одинокой. Может, от того, что Клаус сейчас не с ней? Но Кэролайн отмела от себя мрачные мысли и, встав с постели, переместилась к двери.

Попробовав рукой, она обнаружила всё ту же ненавистную ей преграду, но, может, Клаус ушёл, дабы решить эту проблему? Помимо всего на неё начало накатывать нехорошее предчувствие. Опустив взгляд, Кэролайн увидела несколько пакетов с логотипами элитных марок одежды. Зачем? У неё в особняке ломились три гардеробных от чрезмерного количества вещей. Она пнула пакеты из комнаты и прошлёпала босиком обратно в кровать. Укутавшись в простынь и откинувшись на подушки, Кэролайн стала ожидать Клауса, прокручивая про себя все варианты, рассматривая внимательно при этом розу, как будто она могла ответить на все вопросы. Может, Клаус купил ей одежду для того, чтобы она пошла в свой особняк, как только решится вопрос со стеной? Но для чего тогда так много вещей? На выбор, чтобы угодить ей? Навряд ли, в это с трудом верилось.

Кэролайн снова соскочила с кровати и подбежала к двери, проверяя, спала ли стена. Всё оставалось как прежде. Так она проделала раз десять в течение трёх часов, пока терпение её не лопнуло окончательно и она не закричала в пустоту, надеясь, что Клаус дома, хотя она не чувствовала его присутствия всё это время:

— Серьёзно? В чём возникла у тебя проблема убить Женевьев? Или ты её совсем не собираешься убивать, чтобы освободить меня?

Ответ последовал через пять минут:

— Убить Женевьев для меня как щёлкнуть пальцами, — тихо произнёс Клаус, не заходя в комнату.

Кэролайн перевела взгляд с розы на Клауса, и ему не нужно было далее что-то говорить и объяснять, она и так всё поняла по его печальному взгляду. Всё плохое, что она перебирала в уме за эти несколько часов, сбывалось, и это был самый худший из всех представленных ею вариантов.

— Понятно, уходи, — тихо ответила Кэролайн и снова стала рассматривать розу, но уже отщипывая по лепестку, смотря, как они падают на смятую постель, где они совсем недавно так страстно предавались любви вместе и были счастливы.

На каждый падающий лепесток она по очереди вспоминала свои рухнувшие мечты, оборвавшиеся так же беспощадно, как и она сейчас обрывала с розы.

— Вот наша свадьба, — горячо зашептала она, наблюдая, как падает лепесток, — знаю, банально, но я хотела…

Кэролайн снова оборвала лепесток, но уже произнесла чуть громче срывающимся шёпотом:

— Вот я беременна… — она сорвала другой и встала на кровати, но уже не стала смотреть, как он падает, — а вот наш ребёнок — девочка, а вот ещё две, — она сорвала сразу два и отшвырнула пальцами от себя, — а это наш сын, — но в этот раз Кэролайн проследила, как одинокий лепесток упал рядышком с другими. Затем она перевела пустой взгляд на Клауса. — А вот это наша с тобой жизнь, будущее и счастье, — она швырнула ощипанную розу и попала прямо в лицо ему, но Клаус даже и не старался увернуться, — и этого не будет у тебя, потому что ты сам всё это растоптал ногами и уничтожил своими руками.

— Кэролайн, пойми меня, — сдавленно произнёс Клаус, — я не имею права рисковать своей семьёй. Ты, как никто другой, должна понимать это. Я не могу «в омут с головой» и ответственен за всех них. Я не имею права быть слабым. И если бы только знал наверняка, что твои мечты реальны, то никогда так не поступил бы с тобой. Что будет, когда твой отец и родня проснутся? Уверена ли ты, что все они не воспримут наш с тобой союз в штыки?

— Убирайся! — закричала со всей силы Кэролайн. — Это всего лишь твои отговорки! — Кэролайн переместилась к нему и заглянула в глаза с такой болью, что Клаус отшатнулся. — Я ненавижу тебя и более не желаю тебя видеть, — уже тише произнесла она, — в будущем тешь себя этими отговорками. Твоей семье ничего не будет угрожать и не угрожало бы от моей семьи, а если и будет, то я позабочусь лично, когда выйду отсюда. Я не стану тебе мстить, Клаус. Я и так уже тебе отомстила, считай, и скоро ты поймёшь это. — Кэролайн развернулась и с горделивым видом босиком, обёрнутая в простынь, подошла к кровати, но, немного подумав, с видом королевы обернулась. — И кстати, это была самая ничтожно короткая связь, которая у меня была за тысячелетия, после которой у меня… даже не знаю… к себе или к тебе больше презрения.