Бессмертный

— К дьяволу правила. Ты разберешься со всем, потому что именно так поступают мужчины вроде нас.

— По такой логике, ты должен подняться наверх и стать Найджелом. Предоставить мне разборки со следующим балбесом, занять твое место. Избавишь себя от путешествия на другую сторону и риска застрять там навечно.

— Но Найджел мертв из-за меня. — Джим ткнул пальцем в грудь. — Я это сделал. Это моя вина. Если бы я вел себя иначе… но ведь это уже неважно. Я хочу все исправить, а это возможно, только вернув Найджела назад. Эд, я всегда плачу по долгам. Ты слышишь?

Эдриан потер лицо. — Я не знаю. Может, оттуда и есть выход.

— Видишь, я знал, что это сработает.

— Я этого не говорил.

— Неважно, я не пасую перед трудностями. Даже если Девина не лгала, я не сдамся. Я иду в бой, подняв оружие. Во-первых, мы вернем Найджела. А потом найдем логово Девины, заберем ее зеркало и мы выиграем два оставшихся раунда. Таков план. И мы доведем его до конца.

— Что насчет следующей души?

Джим открыл рот, чтобы ответить… но не успел. Задняя дверь особняка распахнулась так широко, словно под силой ураганного ветра.

— Ты ее трахаешь?! — прошипела Сисси.

Глава 4

Сисси тяжело дышала, хотя пробежала всего пятнадцать футов от Харлея до черного входа. С другой стороны, на обратном пути ей пришлось изо всех сил цепляться за руль байка. Иначе она бы окончательно лишилась контроля.

Или это уже произошло, даже если она целая вернулась домой?

— Ну? — Словно Джим ее не услышал. — Язык проглотил?

Джим протянул руку и хладнокровно затушил сигарету. — Сисси…

— Она изнасиловала тебя! — Когда лицо Джима побелело, Сисси хлопнула дверью позади себя, закрывая их всех в доме. — Думаешь, я не знаю, что она с тобой делала? Мы все видели это, сидя в стенах! Я наблюдала, как они… причиняют тебе боль. Как ты… — Ее голос сорвался. — Как ты можешь спать с ней после этого?

Ей хотелось выть, но она не дала слезам волю. Разве она могла? Это место не безопасно для нее, даже если за столом двое «мужчин», спокойно и молча сидевших за столом, предположительно были «ангелами».

— На чьей стороне ты на самом деле? — требовательно спросила она.

Положив ладони на стол, Джим оперся на руки. И когда он встал, было ясно, что он изо всех сил сдерживал гнев, и на мгновение Сисси ощутила укол страха.

Но она уже встречалась с дьяволом тет-а-тет. Поэтому Джима она не испугается.

— Отлично, забудь обо всем, что она сделала с тобой… но она убила меня! — закричала Сисси. — Эта сука отняла у меня жизнь, разрушила жизни моих родных. Уже ничто не будет как прежде, ничто не будет правильно…а ты спишь с ней?

— Эдриан, выйди из комнаты. — Голос Джима был низким и глубоким.

Ангел поднялся из кресла раньше, чем Джим успел закончить предложение. И когда он вышел, Сисси оценила уединение. Сейчас начнутся разборки, и аудитория им ни к чему.

Когда они остались наедине, Джим посмотрел ей прямо в глаза. — Я не хотел, чтобы ты видела это.

— То, что они с тобой сделали, или царапины на твоей груди, прошлым вечером?

— Все.

— Слишком поздно.

Он закрыл глаза, но Сисси не знала почему — либо он искренне жалел об этом… или думал, что сказать.

— Я просто не понимаю тебя. — Она покачала головой. — И может, я кажусь наивной…

— Это — война, — он прервал ее.

— И это извращение! — закричала она в ответ. — Ты отвратителен!

Он рывком перевернул стол, посылая в полет тарелки, стулья. — Я использую все доступные средства ради победы! Даже если речь о собственном теле!

Сделав шаг назад, Сисси уперлась в стол у плиты. Видя его гнев, она смогла обуздать свой.

Спустя долгую паузу, она мрачно сказала: — Я не думаю, что ты должен наслаждаться этим, как насчет этого? Или ты хочешь сказать, что у мужчины может встать, даже когда женщина внушает омерзение? Думаю, анатомия работает иначе… с другой стороны, я же девственница. Что я в этом соображаю.

Сейчас Джим тяжело дышал, его голубые глаза сияли неправедным светом. Но он не причинит ей вреда… несмотря на то, что он сделал с бедным столом, в глубине души Сисси знала, что он никогда не причинит ей вред.

По крайней мере, телесный.

Но он уже разорвал ее сердце на части. Хотя она и не знала, как он получил такую власть над ней.

— Я ненавижу это, — сказал он резко. — Но я использую любое оружие в войне, даже собственное тело. Это ясно?

— Так, значит, сейчас ты не только спаситель, но и мученик. Ну, не знаю. Повторюсь: думаю, мужчины обязаны получать удовольствие от процесса, разве нет?

— Я не могу делать это с тобой. — Он закачал головой. — Я не стану обсуждать это с тобой.

— Будто это совсем меня не касается? Словно результат на меня никак не повлияет?

— Нет, потому что тебе не место в этом раунде. — Когда она пораженно ахнула, весь гнев отлил от его лица, и Джим посмотрел на нее абсолютно без эмоций. — Ты — причина, по которой я проиграл прошлый бой. Не Девина. Ты. Я так, черт возьми, сильно беспокоился за тебя, что не мог сконцентрироваться… и результаты были разрушительными во стольких смыслах. Поэтому я не стану обсуждать это с тобой. Не могу. Я просто… черт возьми, не могу.