Бессмертный, который любил меня

Сделав все возможное, Шерри направилась в спальню, чтобы одеться. Когда она потянулась, чтобы снять с вешалки майку, она заметила, что ее запястья были потрескавшимися и ушибленными от попыток освободиться от пояса. Она не исцелилась за одну ночь, как это сделал бы Бэзил. Поморщившись, она оставила майку, которую первоначально собиралась надеть, и потянулась за блузкой с длинными рукавами.

Когда она открыла дверь спальни, из коридора донеслись голоса. Она узнала голоса Дрины, Харпера и Бэзила, но тут заговорила женщина, и она не узнала этот новый голос. Нахмурившись, Шерри замедлила шаг, дойдя до конца коридора, а затем остановилась, чтобы рассмотреть людей в гостиной.

Люциана, Брикера, Дрину, Харпера и Бэзила она знала. Однако она не узнала ни незнакомую женщину в комнате, ни мужчину, стоявшего рядом с ней. Женщина — высокая, стройная, одетая во все черное, с несколькими пистолетами на поясе и ногах, определенно производила впечатление. Но самым примечательным в ней были ее волосы: ледяной блонд от макушки и на три дюйма ниже сменялся на более темный цвет, который был смесью коричневого и красного в течение следующих шести дюймов или около того. Шерри не могла сказать, была ли это краска, которая отросла, или она была специально так окрашена, но она была поразительной и странно привлекательной. Мужчина был светловолосым и не менее привлекательным.

— Это Баша Аржено и Маркус Нотте.

Шерри оглянулась на это тихое объявление и подняла брови на Стефани, которая теперь стояла рядом с ней. — Кто они?

— Баша — племянница Люциана и Бэзила, — объяснила Стефани. — Маркус — ее спутник жизни.

— Хорошо, но почему они здесь? — спросила Шерри, уточняя свой предыдущий вопрос, — они охотники, как Дрина?

— О, — ответила Стефани с гримасой. — Нет… ну, вроде того. По крайней мере, сейчас, — добавила она, — Баша — мама Лео.

— Что? — Шерри ахнула от изумления, ее глаза недоверчиво расширились.

— Она сказала, что я мать Лео.

Голова Шерри откинулась назад от этого спокойного заявления, тревога пробежала по ней, когда она обнаружила, что Баша пересекла комнату и теперь стояла прямо перед ней. Заметив это, мужчина, которого Стефани назвала Маркусом, встал позади Баши и обнял ее за талию, словно защищая.

Шерри молча смотрела на них, не зная, что сказать. Должна ли она извиниться? Посочувствовать ей? Попросить женщину взять сына в руки, чтобы она могла вернуться к своей жизни?

— Извинения не нужны, — спокойно заверил ее Баша. — Сочувствие, однако, приветствуется, и если бы я могла «взять сына в руки», как ты выразилась, я бы сделала это давным-давно, вместо того чтобы быть тем, кто сейчас должен усмирить его, как бешеную собаку.

— А, — пробормотала Шерри и нахмурилась. — Люциан заставляет тебя позаботиться о сыне? Это жестоко.

— Не так жестко, как можно было бы сделать, — тихо сказал Баша. — Лео был у них пару лет назад. Я помогла ему сбежать. Я не знала, что он делал и делает, — тихо добавила она. — Но это не имеет значения. Дело в том, что после этого он снова убил, и я несу ответственность за эти потерянные жизни. Совет мог бы привлечь меня к ответственности и наказать. Вместо этого они ожидают, что я уберу свой беспорядок… и я намерена это сделать.

— Мы намерены это сделать, — торжественно произнес Маркус, притягивая женщину к себе.

— Да, — вздохнула она и откинула голову назад, чтобы благодарно улыбнуться мужчине.

— Если вы закончили представляться, — сухо добавил Люциан в наступившей тишине.

Баша слабо улыбнулся, увидев встревоженное выражение лица Шерри. — Он лает хуже, чем кусается.

— Нет, это не так, — сухо сказал Маркус, обнимая Башу и поворачивая ее спиной к дивану.

Шерри и Стефани молча последовали за ним, оба подошли к Бэзилу, который подвинулся, освобождая им место на диване, который занимал до этого один.

— Доброе утро, дорогая, — прошептал он, наклоняясь к ней, чтобы поцеловать, когда Шерри устроилась рядом с ним.

— Ты должен был разбудить меня, — пробормотала она, нежно сжимая его руку.

— Ты так мирно спала, что у меня не хватило духу, — серьезно сказал Бэзил, а потом иронично улыбнулся и добавил: — А еще я боялся, что если я это сделаю, то мы никогда не выберемся из комнаты.

Шерри слабо улыбнулась, молча признавая, что он, вероятно, прав.

— Я ввел Башу и Маркуса в курс дела с тех пор, как Лео появился в твоем магазине, — объявил Люциан, привлекая всеобщее внимание.

Услышав эту новость, она тут же перевела взгляд на Башу, и ей стало интересно, что чувствует женщина, зная, что ее сын — такое чудовище. Все это должно было быть трудно для нее.

— Харпер сделал копии твоего списка, Шерри, — сказала Дрина, указывая на несколько стопок бумаги на кофейном столике. — Хочешь кофе и чего-нибудь поесть, прежде чем мы пройдемся по ним?

Шерри поколебалась, потом встала. — Все в порядке. Давай, я возьму себе кофе, пока ты будешь перечислять имена. Я их уже знаю.

— В буфете есть рогалики, а в холодильнике — сливочный сыр, хлеб, арахисовое масло, мед и джем, если ты предпочитаешь тосты.