Помню с детства – под Новый годВ дом посылочка попадала:Хрен в кореньях, орехи, медИ брусок непременный сала.Это сало в семье у насВсе «блокадным» с улыбкой звалиИ на хлеб ритуально пластОчень тоненький отрезали…
* * *
Той истории зарожденьеВ довоенный уводит быт.Дело под вечер. Воскресенье.У окна Анюта сидит.Вдруг – как торкнуло что-то, – ойкнув,Из квартиры идет во двор…А у двери старик какой-то.Он молчит. И глядит в упор.Испугалась. А дед бормочет:– Не узнала, Анюрка? Я…Тихо всхлипнула:– Ох, нет мочи! —Дядю Колю узнать нельзя…Улыбнулся печально, криво:– Вот, отпущен. Срок отсидел.– Как добрался?– Судьбы извивы…Уж не рад, что остался цел.Вышла женушка за другого —Вот такие, Нюрок, дела,А сестра ее слова злогоУдостоила – прогнала…– Заходи же ко мне, дядь Коля,Погости – мы с тобой родня!– Заночую, Анюта. ДолеНе могу – прокаженный я.Не болезнь, а дурная слава —Враг народа…– Молчи, чумной!Быть с родными – святое право,Ты считай, что пришел домой.Он наутро ушел. РубахуНюрка мужнюю отдала,Узелок собрала, без страхуПроводила…– Таки дела,Знай, племянница, помнить стануЯ добро до скончанья дней.Излечила на сердце рану,Возвратила веру в людей!…Вот такая случилась встреча.С той поры прошло года три.Темен долгий блокадный вечер,Не горят в окне фонари.У буржуйки сидит Анюта,На кровати – больная дочь.Муж на фронте. Черна минута.Холод. Голод. Пугает ночь.Вдруг – как будто толкнуло что-то —Поднимается – и к дверям.А за дверью – и стук, и шепот:– Вы Анюта? Я, значит, к вам.Есть гостинец от дяди Коли.– Проходите же в дом скорей.Он живой, дядя Коля, что ли?!– Жив. И много последних днейВспоминал вас довольно часто.Волновался. Посылка – вот.Адрес верный, дошла на счастье…И из торбочки достаетКруглый хлеб деревенский, мерзлый,В марле – сала большой брусок.– Побегу я. Уже ведь поздно.– Нет, присядьте хоть на часок.Расскажите…– А что рассказы?Живы – чудом. Прощай, сестра.Да не ешьте все сало сразу —Худо будет…Судьба пестра —Черной ночью шмат сала белыйВывел к жизни судьбу семьи…Круг добра продолжайте смело —Будет отклик добром вдали.