Бессмертный полк Ленинграда

В детской памяти след неярок,
Мы ходили туда не раз —
Навещала подруг-товарок
Баба Аня. И детских глаз
Впечатленье храню и я:
Были прачечной мрачны своды,
Загляну, испуг затая, —
Пар над чаном с водою…
Годы
Быстро движутся, унося
Постаревших военных прачек.
Дом снесен, а забыть нельзя —
Вехой жизненной обозначен.

Часть 6 Чудо о книгах

Книги – ладные корабли,
Уносящие в мир чудесный
От блокадной больной земли.
Не последнее в жизни место
Занимали у Вали вы.
Хоть и было книг очень мало,
В днях не сгинула болевых,
Потому что взахлеб читала.

Помогали укрыться ей

От бомбежек стихи и сказки.
Среди самых голодных дней
Как диковинные салазки,
Ускоряясь с крутой горы,
Уносили ее далеко,
Открывая пути в миры,
Где живет чудак Верлиока,
Где Марийка бежит домой,
Не боясь по пути обстрела,
Где царевич Иван – герой —
Лишь за правое бьется дело.
Там всегда погибает Змей,
Что напал на родные рощи.
В книжках пишется для детей
Все, как в жизни, но ярче, проще:
Без жестоких наплывов зла
И без ненависти-отравы
Будет наша Земля светла —
Книги лучшие в этом правы.

Признавалась мама потом:

Голод будто почти не мучил,
Если в руки ей новый том
Попадался подарком лучшим.

* * *

Чудо – книги уметь читать
Так, чтоб хлебом насущным стали!
Сохраняет на полке мать
Тех друзей, что ей жизнь спасали…
И нельзя мне без спроса, вдруг
Книги в беленькой кальке тонкой
Взять из шкафа, не вымыв рук, —
Это знала еще девчонкой.

Часть 7 Чудо о лампадке

1

Нам не открыты сроки рубежей,
Рождений и смертей неясны даты.
По счастью, мы не ведаем межей,
Что отсекут от близких нас когда-то.

Без этих дат нам легче проживать,

Надеяться и верить в снисхожденье
К молящему о жизни. Страхов рать
Замедлит непреклонное круженье…

Но вьюгою в окно стучит война,

Ломая рамы грубым произволом,
И всякая душа поглощена
Заботой удержаться в теле квелом.

Что может поддержать в немую стынь,

Заставит вновь собрать наутро силы
И верить: принесет весна теплынь,
Умножив расстоянье до могилы?

Молилась Анна Богу горячо

Настолько, что морозы отступали
От сердца и иссохшее плечо
Опорой твердой было дочке Вале.

Так многие молились в трудный час

В насквозь промерзшем смертном Ленинграде,
Но скольких все же Бог – увы – не спас
В ужасной, нескончаемой осаде!

На всех не набралось тогда чудес,

Ведь чудо – это только исключенье.
И принял город наш тяжелый крест
Неясного, но важного значенья…

2