Бессонница

— Что она имела в виду, когда сказала — мы в комнате? — спросил Ральф, но не успел Макговерн ответить, как вошла Лоис с дымящейся тарелкой в руках.

— Вот, — сказала она. — Садись, ешь. Я разговаривала с Симоной, и она сказала, что это наверняка попадет в полуденный выпуск новостей.

— Слушай, Лоис, тебе не стоило трудиться, — сказал он, беря тарелку, но его желудок резко возразил, как только он почувствовал первый всплеск аромата лука и выдержанного чеддера. Он глянул на часы на стене — едва видные между фотографиями мужчины в енотовой шубе и женщины, выглядевшей так, словно фраза «фи-как-вам-не-стыдно» была дежурной в ее словаре, — и поразился, увидев, что уже без пяти двенадцать.

— А я и не трудилась, просто засунула все, что нашла в холодильнике, в микроволновку, — сказала она. — Когда-нибудь, Ральф, я специально приготовлю что-нибудь особенное для тебя. А сейчас садись.

— Только не на мою шляпу, — сказал Макговерн, не отводя глаз от призового раунда. Он снял свою шляпу с дивана, кинул ее на пол себе под ноги и вернулся к своей быстро уменьшавшейся порции макарон. — Очень вкусно, Лоис.

— Спасибо. — Она задержалась в комнате, чтобы понаблюдать, как один из участников шоу выиграл поездку в Барбадос и новенькую машину, а потом торопливо вышла в кухню. Вопящий победитель исчез с экрана и сменился мужчиной в мятой пижаме, беспокойно вертящимся с боку на бок в постели. Он сел и глянул на часы на ночном столике. Там светились цифры 3.18 — час утра, ставший очень привычным для Ральфа.

— Не можете спать? — сочувственно спросил диктор. — Устали пролеживать без сна одну ночь за другой?

Маленькая мерцающая таблетка скользнула в спальню страдальца от бессонницы через окно. Ральфу она показалась похожей на самое маленькое на свете летающее блюдце, и он не удивился, когда увидел, что таблетка голубая.

Ральф уселся рядом с Макговерном. Хотя оба они были довольно стройные (на самом деле Биллу лучше бы подошло слово тощий), но вместе заняли почти весь диван.

Вошла Лоис со своей тарелкой и уселась в качалку у окна. Перекрывая жестяную музыку и аплодисменты в студии, увенчавшие конец игрового шоу, женский голос сообщил:

— С вами Лизетт Бенсон. Главная новость нашего полуденного выпуска — известная защитница женских прав соглашается выступить в Дерри; вспыхнувший протест у местной клиники — шестеро арестованных. Затем Крис Алтоберг расскажет о погоде, а Боб Маккланахан — о новостях спорта. Оставайтесь с нами.

Ральф подцепил вилкой макароны, отправил их в рот, поднял глаза и увидел, что на него пристально смотрит Лоис.

— Нормально? — спросила она.

— Восхитительно, — сказал он и не солгал, но подумал, что сейчас большая порция холодных франко-американских спагетти прямо из банки показалась бы такой же вкусной. Он не просто проголодался, он умирал от голода. Способность видеть ауры явно сжигала много калорий.

— Если совсем коротко, то случилось вот что, — сказал Макговерн, проглотив последний кусок своего ленча и поставив тарелку на пол, рядом со своей шляпой. — В восемь тридцать утра около восемнадцати человек собрались у «Женского попечения», когда люди шли на работу. Подруга Лоис, Симона, говорит, что они называют себя «Друзья жизни», но ядро группы составляют разношерстые психи и придурки из организации под названием «Хлеб насущный». По ее словам, один из них — Чарли Пикеринг, тот самый парень, которого легавые поймали, когда он явно собирался взорвать это заведение в прошлом году. Племянница Симоны говорит, что полиция арестовала только четверых. Похоже, она слегка занизила цифру.

— Эд действительно был с ними? — спросил Ральф.

— Да, — ответила Лоис. — Его тоже арестовали. Правда, никто не пострадал. Это просто слухи. Никто вообще не ранен.

— В этот раз, — угрюмо вставил Макговерн.

На экранчике хоббитного размера телевизора Лоис возникла заставка полуденных новостей, сменившаяся затем Лизетт Бенсон.

— Добрый день, — сказала она. — Главная новость сегодняшнего прекрасного дня в конце лета: видная писательница и ярая защитница женских прав Сюзан Дэй согласилась выступить в Общественном центре Дерри в следующем месяце, и объявление о ее речи спровоцировало демонстрацию у «Женского попечения» — женского восстановительного центра и клиники абортов Дерри, которая вызывает столь противоречивые…

— Опять они взялись за эту болтовню про клинику абортов! — воскликнул Макговерн. — О Господи!

— Заткнись! — произнесла Лоис не допускающим возражения тоном, не очень походившим на ее обычное робкое бормотание. Макговерн кинул на нее удивленный взгляд и замолчал.