Бесстрашный

— Неплохо, — одобрил я «изобретение». — Тебе, кстати, передать тут просили.

— Но это же дорого! — простодушно изумился «изобретатель», принимая оберег-талисман.

— Ну и что? — пожал я плечами. — Просто в этом мире есть та, для кого твоя жизнь намного дороже, чем деньги.

— Так это от Тары⁈ — допёр наконец-то молотобоец.

— Да. От неё.

— Спасибо, господин командор, — с чувством поблагодарил Хруст.

— За что?

— Ну… — смутился десятник. — За то, что не погнушались…

На учениях конницы, пехоты и нашего «гуляй-поля» я пробыл до самого вечера. Не стал даже в Пустоград заезжать с дороги. Там же на поле и перекусывал. Как говорится, чем бог послал. А посылал он сегодня всего и достаточно. Причём, не только еды и питья, но и «зрелищ».

За манёврами пары «гуситских» колонн я наблюдал часа три. Смотрел, как они перестраиваются из походного порядка в боевой, как взаимодействуют друг с другом и приданными им конниками и расчётами осадных машин, как отражают атаки в лоб и во фланги, как наступают сами. Удивительно, но всего за пару недель они смогли многому научиться. Не иначе как магию обучающую применяли, и это дело полезное, по своему опыту помню.

— Нам бы ещё бы руны защитные на щиты нанести, — посетовал Хруст в перерыве между очередными «откатами на исходную». — Такие, что вы, господин командор, уже рисовали. Ну, те, на первых телегах.

— Надо, значит, нарисуем, — не стал я разочаровывать парня. — Но завтра. А сегодня пока на обычных потренируйтесь. Ресурс надо экономить, он и у настоящей магии небезграничный, не то что у рунной…

Слышавшая этот разговор Лика одобрительно наклонила голову. В магии она шарила гораздо лучше меня.

Учения «тележников» перемежались учениями кавалерии. Вернувшийся вместе со мною Аршаф принял от Рейны командование этой частью нашего войска с налёта, практически без подготовки. Погорячился, однако. Как оказалось, кое-какие приёмы всадники освоили без него, и ему срочно пришлось навёрстывать то, что успел упустить за время, проведённое вне Пустограда. Спасибо обучающей магии, на моего друга она подействовала достаточно быстро. Понадобился всего час, чтобы он тоже, как остальные, начал носиться по полю то в «хороводе лучников», то в плотной «вороньей стае».

Я в этих упражнениях участия не принимал. Пользуясь свежеприобретённым правом главнокомандующего, эти минуты я проводил в общении с Рейной. Конечно, не близком (для близкого у нас была припасена целая ночь), но всё равно — чрезвычайно приятном. И хотя мы не виделись всего две недели, даже просто перебрасываться словами с любимой женщиной казалось мне истинным наслаждением. И это было ещё не всё.

Когда мы с ней перешли от беседы к инспекции наших пехотных подразделений, она реально смогла меня удивить.

— Что это? Нафига? — поднял я бровь при виде сомкнутого строя «щитов», сооружённых из гибких обтянутых тканью веток.

— Чтобы защититься от стрел и от магии, — пожала плечами Рей. — А ты что подумал?

— Как обычная ткань может защитить от стрелы, а тем более от файербола?

Женщина улыбнулась:

— Но ты же сумел защитить борта у повозок. Так почему же не сделать то же самое со щитами?

Я почесал в затылке. Действительно. Как же я сам до этого не додумался.

Откладывать процесс в долгий ящик не стали. Краска была у меня с собой, кисточки тоже, кисет с серебряной пылью нашёлся у Рейны — как будто заранее знала, что пригодится.

На «раскраску» двухсот с лишним щитов ушло минут сорок. Работал как на конвейере. Брал из стопки изделие, быстренько наносил на него три иероглифа, тихо прочитывал их, ждал, когда запись вспыхнет невидимым пламенем, и переходил к следующему щиту.

Два образца мы решили испытать на износ и пробитие. Закрепили на паре жердей и принялись обстреливать их с разных дистанций: первый — болтами и стрелами, второй — заклинаниями. Ткань на первом порвалась только на сорок девятом выстреле. На втором — после двадцати четырёх атакующих заклинаний.

— Ну вот, а ты говорил, — подытожила Рейна.

Результат был и впрямь неплохой. Столь малыми усилиями получить настоящую, а не бутафорскую магическую броню, стоило действительно дорого.

Наличие у пехоты щитов позволило попробовать в деле несколько новых приёмов.

Один из них в моём прежнем мире назывался «римская черепаха». Это когда движущиеся колонной воины прикрывали себя щитами со всех сторон, в том числе, сверху. Главное отличие здешнего «панциря» от применяемого древнеримскими легионами состояло в весе щитов. Если у легионеров скутумы, насколько я помнил, весили килограммов по десять, вес наших не превышал трёх кило. Разница довольно существенная, особенно если надо держать такой над головой и вышагивать с ним, держа строй, по часу и больше…

Ещё одной интересной новостью Рей поделилась со мной поздним вечером, когда мы возвращались в город после учений.

— У тебя связь-камень нормально работает? Шорохи при разговоре, шумы не слышны? — спросила она.

— Нет, не слышны. А что?