Бесстрашный

Дарше, не особенно умудрённой в придворных интригах, подобная мысль в голову не пришла.

— Помимо нас сильные маги есть только в Ордене.

— В Ордене? — ухмыльнулся Нарий. — Да эти «откупщики́» обделались со своими порталами по полной программе.

— Когда? — удивилась магичка. — Я ничего об этом не слышала.

— Не слышала, потому что у тебя нет под контролем своего камня Баат, — желчно пояснил «независимый». — А у меня есть. В Ашкулуке. И у него ресурс почти на исходе.

— Как это на исходе⁈ — опешила женщина.

— Как-как… внезапно, — бросил со злостью Крамос. — Ни «драконовых слёз», ни «зубов». Вообще ничего. Сам лишь вчера об этом узнал. И когда начнутся поставки, никому ничего не известно. Раньше их из Урочища поставляли, с каторги. Так эти придурки из Ордена всё там профукали.

— Как? Каким образом? — всё еще не понимала магичка.

— Иммунный опять постарался, — глухо пояснил Нарий. — Он как-то проник туда, уничтожил почти всю охрану, ограбил сокровищницу и увёл бо́льшую часть работников. Откупщики́ узнали об этом позавчера, когда наконец-то смогли провесить туда грузовой портал. Сама катастрофа случилась аж месяц назад, и никто в Империи об этом не ведал. Из оставшихся в лагере выжили только трое: маг-целитель и двое стражников. Запас драконьих камней — ноль, продовольствия — ноль, сам лагерь ушёл в болото практически полностью. Чтобы восстановить добычу хотя бы наполовину, надо не меньше трёх месяцев. И это по самым оптимистичным прогнозам.

— И что же нам теперь делать? — растерянно пробормотала Дарша.

— Что-что… готовиться к худшему, — огорошил её сенешаль. — Ну, если только наш император не сжалится над нами над всеми и не выделит на камни Баат энергию из дворцовых запасов.

— А что будет, если не выделит?

— Он выделит, — глухо ответил Ризен. — Но, возможно, не нам. И не Ордену. Мы почти потеряли его доверие. Поэтому он и зол на нас. Надеюсь, что все теперь понимают, за что.

Изображения на объемных экранах застыли. Члены Конклава опять погрузились в думы. Каждый пытался представить, что будет конкретно с ним, если они проиграют. И каждый безумно хотел, чтобы это «конкретно» случилось не с ним, а с кем-нибудь из коллег. Всё равно, с кем, пусть даже со всеми сразу…

— Даже не думайте, что кто-то проскочит, — будто прочёл их мысли первый верховный. — Или все вместе, или никто. И это сказал не я. Так сказал повелитель.

— Где сейчас мятежная армия? — перешёл к делу Меноний.