Бестиарий спального района

Он ожидал какого угодно ответа. Кроме того, который прозвучал:

— А я и есть — ты. И взаимно наоборот.

— Что?! — отпрянул Федор.

— Что слышал, — буркнул певец. — Я знал, что ты придешь.

— Что?! — повторил Федор севшим голосом.

— Хватит «штокать», — ухмыльнулся гитарист. — Я тебя ждал. Ты меня — нет, ну и что? Давай выпьем. Неужели не угостишь?

3

Легко сказать «угости». Интересно, где? Нет, кабаков-то кругом полно, только в приличном месте с таким чучелом — уличный музыкант выглядел едва ли не бомжом — показываться не хотелось. Есть еще молодежный клуб под дурацким названием «Клубок» — там, конечно, всем по барабану, кто как выглядит. Зато публика в этом «Клубке»… Ну ее. Придется через шоссе перебраться. Там уже другой район и даже не Москва — область. Две минуты ходу — и вот дешевая пиццерия с растяжкой над входом: «27 часов в сутки!» Почему двадцать семь?! Впрочем, ладно, пицца стандартная, водка тоже…

Шли молча, и Федор пытался разобраться в неприятном, скребущем каком-то чувстве, легшем на душу. Он припомнил, что читал когда-то, а может, кто рассказывал: мол, встреча с двойником, с собственной своей копией, предвещает скорую смерть. С двойником, дескать, кто только не сталкивался: и Моцарт, и Паганини, и Джим Моррисон, и Элвис, и чуть ли не Джон Кеннеди.

Вообще-то неплохая компания. Даже если сегодняшняя встреча — дурной знак, приятно полелеять иллюзию, что там, высоко, где все судьбы расписаны и сочтены, его, Федора, возможно, все-таки ценят. Уделяют, так сказать, внимание.

Потом переключился на более материальное. Аферисты? А что, прикидывал он, нашли кого-то похожего… С какой целью — обобрать? Короче, надо держать ухо востро, хотя и накачался текилы. А с другой стороны, возразил Федор сам себе, много ли у него возьмешь? Да и потом, к чему такие сложности? Куда как проще отловить жертву где-нибудь… в парке, например… ну, далее понятно… Нет, не сходится…

Пришли, сели. Лениво подплыла толстая официантка.

— Слушаю вас, — равнодушно сказал она.

Хорошо, что именно сюда пришли, подумал Федор. В другом месте еще неизвестно, обслужили бы двух странных посетителей, похожих, как братья-близнецы, только один — пьяный, а другой — трезвый, но как из помойки.

— Водки, — нервно сказал Федор. — Пол-литра. И по пицце. С колбасками там какими-нибудь. — Он посмотрел на двойника: — Пиццу будешь?

— Буду, — с не очень понятной злостью произнес двойник.

— Еще что-нибудь? — обиженным почему-то тоном спросила официантка.

— Красавица, — сказал Федор. — Ко мне брат из Тамбова приехал. В передрягу попал, не ел сутки. И поговорить нам хочется. Неси, солнце мое, что заказано, а там видно будет, о’кей? Давай, миленькая, давай!

Официантка сделала совсем постное лицо и удалилась — демонстративно медленно.

— Ну, — начал Федор, — и как же мне тебя называть?

— А мне тебя как? — В интонации двойника явственно слышалась агрессивность. Притом, похоже, отрепетированная. Перед зеркалом, наверное.

Федор наконец решился поднять взгляд. В глазах собеседника соседствовали злоба и какое-то безумное, горькое торжество. Бывает так: каркал, звал беду на свою голову, и — накаркал, накликал. Беда она беда и есть, а все равно: фоном — парадоксальное, горькое удовлетворение.

«Тьфу, пропасть! — До Федора вдруг дошло. — Псих! Всего-то и делов!»

Ну да, этим все объяснялось. Ровесник Федора, обнаружил, что похож, очень даже похож, стал это сходство культивировать, принялся копировать манеры оригинала, петь, играть на гитаре. И в конце концов — снос башни. Двойник на полном серьезе возомнил себя Федором. Бедняга… Не исключено, в дурдоме побывал. Вон выглядит как… Смешно: пять Наполеонов, три прокурора, один Федор…

Так. Все сходится. Осталось понять, откуда ту песенку знает? Ну, мало ли… Скорее всего, на концерте каком-нибудь Федор сам и исполнил ее все-таки, в акустике, спьяну. Пил-то семь-восемь лет назад ой-ой-ой как, поди вспомни, что выделывал на этих концертах… Да, вполне возможно.

Ну вот. А кто-нибудь записал. Возможно, безумный двойник и записал.

Короче, все ясно. Сейчас Федор сообщит психу, что хочет в туалет, и сбежит! Да, официантку не забыть в сторонку отозвать, расплатиться…

Немного жалко чувака, конечно, но, известное дело: своя рубашка…

Федор встал из-за стола, погасил сигарету в пепельнице.

— Ты посиди, я в туалет схожу.

— Сбежать от меня хочешь, — с веселой укоризной констатировал двойник. — Сумасшедшим считаешь. Подожди, покажу кое-что, а там уж решай…

— Эх! — воскликнул Федор, немного даже обрадовавшись тому, что игра пошла начистоту. — Давай показывай!

Двойник полез во внутренний карман рваной своей куртки, достал оттуда замусоленное свидетельство о рождении. Раскрыл, придвинул Федору.

А вот это, подумал Федор, уже нокаут, как говорят боксеры. Или туше, как говорят борцы. Трындец, короче.

Бумага явно подлинная. Фактура, водяные знаки, печать. Имя, отчество, фамилия — его, Федора. Дата рождения, место рождения — его же. Мать, отец — всё его.