Бестиарий спального района

Только вот свое собственное свидетельство он сжег. Полтора года назад, когда Анюта ушла. Депрессия навалилась свирепая, попытался ее алкоголем снять, только усугубил и в пьяной тоске принялся старые фотографии жечь. Всё, всё, всю жизнь никчемную — в огонь! Вытащил из ящиков, свалил кучей в сортире. Плакал, жег и пепел в унитаз спускал. Мамину только карточку оставил, где она молодая совсем, — рука дрогнула. А все остальное — безжалостно! Ну и метрика его в куче почему-то оказалась…

— Ничего не понимаю, — сердито сказал Федор. — Ну, давай дальше.

— На вот, еще паспорт посмотри.

Федор посмотрел.

— Паспорт не мой, — сварливо заявил он. — ФИО совпадает, дата, место рождения тоже, но это не мой паспорт.

— Не твой-то не твой. Только ты его полистай, — сказал двойник. — Может, чего интересного найдешь.

— Я что, мент, что ли? — буркнул Федор.

Но паспорт пролистал. Прописка. Улица Газгольдерная. Семейное положение. Зарегистрирован брак с Чоховой Мариной Сергеевной. Дети. Егор, двухтысячного года рождения.

— И что? — спросил Федор.

— А ты глянь, — ухмыльнулся двойник, — я туда еще ксерокопию одну вложил. Сохранилась, понимаешь, со старых времен…

Федор развернул замызганный листок. Дмитриенко Анна Викторовна. Анюта… Зарегистрирован брак — ну да, с ним, с Федором, только штампа о разводе нет. Дети — Татьяна, девяносто четвертого.

Что-то Федор уже потерял способность удивляться.

— Вообще-то, — сообщил он, — это моя бывшая жена.

— Моя тоже, — осклабился двойник.

— Ничего не понимаю, — беспомощно повторил Федор. — Хватит уже этого цирка! Объясняй давай!

— А ты до сих пор не понял? Ну перестань же себя обманывать! Все ты понял! Все просто: я и есть ты. А ты и есть я. И между прочим, жена у нас, первая, с тобою одна и та же. Дети вот исключительно мои. К тебе отношения не имеют. Но это частности.

— Бред собачий, — пробормотал Федор. — Чушь свинячья.

Однако разумного объяснения увиденному не находил.

«Объяснение может быть только одно, — подумал Федор. — Это не он сумасшедший. Это я сумасшедший. Впрочем, он, возможно, тоже, но это к делу не относится».

— Тра-ля-ля-ля-ля, — вспомнив мультфильм про Карлсона, сказал он официантке, принесшей наконец водку и пиццу. — Я сошла с ума.

Толстуха вопросительно посмотрела на двойника.

— Все путем, — заверил тот. — Братишка у меня веселый мужик. Не пугай девушку, Федь!

Официантка, пожав плечами, ушла.

— Ну, что дальше? — бросил Федор.

— А дальше — давай выпьем, что ли. За встречу. Тост в самую точку.

— Да уж…

Выпили, закусили пиццей.

— А теперь, — сказал двойник, — будем пить, а я тебе расскажу о себе.

— Да уж будь любезен…

— Начну с того, — проговорил двойник, — что я не псих и не маньяк. И ты не псих, даже не думай. Выслушай, просто выслушай, и, клянусь, ты меня никогда больше не увидишь.

Что ж, подумал Федор, спасибо и на том. И стал слушать.

4

Двойник появился на свет в тот же самый день, в той же самой семье. Отец работал юрисконсультом на заводе, мама — закройщицей в ателье.

Отец изменял матери. Узнав об этом, она закрыла окна и двери, включила на кухне газ…

У Феди был брат, старший. Бил и издевался. Не так, как бывает у братьев, а — с патологией. Чуть более жестоко, чем надо.

В школе у Феди сменилось несколько кличек, среди них две обидных.

Федя крал деньги у соседки Нелли Михайловны. Она откладывала от пенсии в небольшую шкатулку, стоявшую на книжной полке, перед собранием сочинений Жорж Санд. Шкатулку соседка запирать иногда забывала, и Федя, рассматривавший книги, не мог не заметить, что там лежат деньги. Да, основной интерес Феди составляли книги: Дюма, Стивенсон, Джек Лондон… Но не только. Рубли, трешки в шкатулке — тоже. Четыре раза он брал деньги. Конечно же было стыдно. И он обещал самому себе больше никогда-никогда так не поступать. Но поступал. Федор так и не узнал, заметила ли что-нибудь Нелли Михайловна. Во всяком случае, она никому ничего не говорила.

— Пока что, — сказал вдруг Федор, — я ничего нового не услышал.

— Услышишь, — усмехнулся двойник.

Он рассказывал уже о временах строительного института, где Федор впервые стал играть в группе. Который бросил, недоучившись, но обретя при этом — нет, не призвание и не ремесло… скорее понимание того, что можно зарабатывать на жизнь и без всей этой строительной лабуды, а просто занимаясь любимым делом. А еще — в институте он познакомился с Анютой.

Пока двойник рассказывал, Федор пропустил внеочередную рюмашку. Чем быстрее водка кончится, тем лучше.

В голову пришла дикая мысль: все это — розыгрыш. То есть не просто розыгрыш, а — «Розыгрыш». Передача такая, где на потребу публике разыгрывают лоховатых второстепенных звезд. Валдис Пельш, что ли, ведет ее. Федор огляделся. Бред. В этой обшарпанной пиццерии? И вообще, нет никого, одни они. А самое главное — не объясняет это ни воскресшего из пепла свидетельства о рождении, ни одной и той же жены, ничего не объясняет…

Двойник все продолжал свою повесть, не открывая Федору ничего нового. Уже дошел до свадьбы. Рассказал о том, что Федор велел Ане не думать о детях, пока он не встанет на ноги.