Бестия (СИ)

Виктора ведет. Когда они занимаются с Юри наедине, его окутывает густая аура чувственности, энергетическая завеса, бьющая ледяными струями и молниями по всем нервным окончаниям. Хочется утонуть в запахе легкого свежего пота, смешанного с синтетическим морским ароматом дезодоранта. Юри напоминает плотно захлопнутую раковину моллюска-жемчужницы. Снаружи ничего особенного, даже страшненькая, но стоит хоть чуть-чуть распахнуться створкам, и наружу прорывается концентрированная властность и чувственность, страсть. Юри доминирует неосознанно, и Виктор, никогда не принимавший ничьего главенства над собой, проклинает в такие моменты узкие штаны. После встречи с Юри он как никогда ощущает себя подростком: эмоциональным, вспыльчивым, с трудом контролируемым. Вечно возбужденным.

Девочка-школьница-фанатка внутри него приходит в себя только для того, чтобы наткнуться на глубокие, таинственные карие глаза напротив и со сдавленным писком рухнуть обратно в обморок, чувствуя, как заходится сердце и не хватает воздуха.

Юри должен быть его.

В своих предпочтениях Виктор не сомневается. Не при жизни в Америке - стране, которая придумала, как зарегистрировать однополые отношения без заключения брака. Тем более в Сан-Франциско, где пятнадцать процентов населения - сексуальные меньшинства.

- Думаю, здесь нужен такой переход. Посмотри, - Юри демонстрирует жест рукой, прогибается в пояснице. Лицо его одухотворенное и откровенно обожающее свое дело, Виктор не смог бы отвести взгляд, даже если бы ему чемпиона мира пообещали в данный момент. Это тот самый Эрос, просто скрытый. - Уверен, что справишься?

- Не сомневайся! - Виктор продемонстрировал готовность к тренировкам. И к соблазнению недогадливого, неподатливого Эроса. Что может лучше продемонстрировать намерения, чем растяжка на полу студии или па возле станка. Гибкость, изящество, страсть.

“Смотри только на меня. Думай только обо мне. Зачем тебе другие, если есть я?”

Четыре часа спустя был готов проклясть собственный длинный язык. Яков не скрывал информации о повышенных требованиях к высшей лиге. Больше элементов, выше сложность и техничность, больше артистизма и эмоциональности. Но как-то они подходили постепенно, разрабатывали программу шаг за шагом - Фельцман чего-то опасался. Скорей всего того, что Виктор сорвался бы.

Юри поставил его перед фактом, показал программу сразу, от и до, а затем уже перешел к элементам. И тут проявил себя настоящим монстром. Связки, переходы отрабатываются перед зеркалом в студии. Тянуть носочки, хотя в коньках их не будет видно, чувствовать все тело, до самых кончиков пальцев, контролировать мимику и жесты. В такие минуты японец забывал обо всем на свете, кроме своего подопечного. О стеснительности в том числе, мог подойти, обдать сумасшедшим ароматом и поправить обжигающими пальцами стойку или изменить положение рук.

Дело в ответственности. Юри привык доводить все до завершения, идеально.

Виктор лежал звездочкой на мате, майка прилипла к спине, ее можно было смело выжимать. Сбоку свежий как огурчик Юри беседовал о чем-то на тайском с Пхичитом. Это не нравилось Никифорову, но отреагировать сил не было. Хотелось только закрыть глаза и умереть.

- Как ты? Слишком тебя вымотал, да? - в волосы вплелась чья-то рука. Виктор по запаху определил, кто это, подался навстречу. Полыхнуло смущением, атмосфера слегка загустела, и Юри поднялся. - На сегодня все. Завтра попробуем на льду.

- Поднимите мне руки, поднимите мне ноги. Можно и веки, - простонал Никифоров.

Мысль, что крепкому, плотному Юри по силам поднять худосочного фигуриста взбудоражила. Виктор порадовался собственной предусмотрительности - лег передохнуть на живот - теперь стояк прикрыт. Хотя немного больно и неудобно.

Над головой послышался смешок, но голос Юри, когда он заговорил, был озабоченным:

- Если ты сейчас не выдерживаешь, может, перенести дебют на следующий сезон? Окрепнешь, потренируешься?

Сама мысль была абсурдной! Его же так Якову вернут. Или хуже того - Лилии на растерзание отдадут. И от Юри он ничего не добьется! Не дождетесь!

Виктор взвился.

- Нет! - придвинулся к Кацуки, тот опешил, отшатнулся, Виктор пополз следом. - Я справлюсь, я смогу! Вот увидишь!

Юри коротко кивнул, но Никифоров не ощутил в этом окончательного согласия.

Значит, надо убедить! А для этого - тренироваться.

Юри просматривал старые видео, видео с новых тренировок, обеспеченных загадочно улыбающимся Пхичитом. Таец улыбался постоянно даже, наверное, когда спал, но Юри слишком хорошо и давно его знал, чтобы определить окрас той или иной улыбки. Бродящая по лицу друга в последнее время называлась “Тут происходит что-то интересное, и я уже начал принимать на вас ставки”.