Читаем Бетховен. Биографический этюд полностью

Наконец пишу вам; после дикого разрушения, некоторое спокойствие, после всех перенесенных невероятных мучений, я работал несколько недель подряд, казалось, скорее для смерти, чем для бессмертия и тогда же я получил ваш пакет, но не рассмотрел его, только несколько дней тому назад я взял его в руки и должен вам сделать большой упрек, почему такое великолепное издание не без ошибок???? Отчего не прислали сначала экземпляра для корректуры, как я уже часто требовал, при переписке всегда случаются ошибки, которые, однако, могут быть исправлены каждым опытным корректором, хотя я почти уверен, что их немного или совсем нет в той копии, которую я вам посылаю, нельзя посылать всегда свою рукопись, но я так внимательно просмотрел трио, симфонии, что при внимательной корректуре может оказаться лишь несколько незначительных ошибок, я очень недоволен этим, при сем указатель. Когда писатель или поэт далек от места печатания его произведений, то предоставьте ему, по крайней мере, публиковать перечень опечаток, так и сделайте, вот об этом-то я и позаботился, не имею сведений о том, получили ли вы мои пьесы? Они должны быть уже у вас. Пока не могу ничего сообщить вам о д-ре Аппеле, передайте ему пока, что я высоко ценю его, кстати, нет такой книги, которая была бы для меня слишком научною, ничуть не претендуя на настоящую ученость, я еще с детства стремился все же понять идеи величайших мудрейших писателей всех веков, стыдно артисту не считать своею обязанностью по крайней мере подобного стремления. Что вы скажете о заключении этого мертвого мира? Я не жду более ничего прочного от нашей эпохи, наиболее надежное сводится к слепому случаю. Будьте здоровы. Прощайте, мой уважаемый друг, сообщите, как вы поживаете и получили ли мои пьесы.

Ваш преданнейший друг Бетховен.

Прилагаемый экземпляр симфонии c-moll неполный, поэтому прошу вас прислать мне несколько экземпляров как этой, так и пасторальной.


Вена, декабрь 1809.

Лихорадка трясла меня сильно и помешала послать вам сейчас же эти позже найденные опечатки, в будущем пробуйте сначала у себя все несколькими инструментами, чтобы сейчас же найти и исправить ошибки, я уже так часто повторял, что одна лишняя корректура всегда полезнее. Ответьте мне поскорее относительно трех пьес, так как, вероятно, вы их давно уже получили.

Второпях ваш Бетховен.


Вена, 2-го января 1810 г.

Только выздоровел, как моя болезнь вновь свалила меня на две недели, не странно ли, мы не имеем даже хорошего съедобного хлеба. Прилагаемое покажет вам биржевой курс субботы, когда я получал ваше письмо, сумма в 250 (двести пятьдесят фл.) в конвенционных монетах давно уже находилась на текущем счету, и я уже не вправе был распоряжаться ею, так что не знал, каким образом получить ее звонкою монетою, брата моего здесь нет, он, может быть, нашел бы средство обратить присланный мне вексель в звонкую монету, одному из моих друзей, который занимается разменом денег, я сегодня рассказал этот случай, и он сказал, что ничего нельзя больше сделать, как только отослать вам обратно вексель, так как курс каждую минуту меняется и надо ждать, что серебро еще поднимется в цене; и теперь почти невозможно определить курса. Прошу вас поэтому, как было условлено, поручить Кунцу и Комп, выслать мне 250 фл. конвенционной монетой, например, по двадцати гульденов, так как эту сумму я уже давно занял и обязался ее возвратить звонкою монетою; был бы рад, если бы вы это сделали как можно скорее, потому что он давно уже ждет, так как я думал, что рукописи дойдут скорее. Сегодня я слишком слаб, чтобы написать вам больше в ответ на ваше любезное письмо, но на этих днях обо всем остальном, что вы писали – не забывайте вашего преданнейшего Бетховена.


Вена, 4-го февраля 1810.

Надеюсь, вы уже получили обратно вексель в 500 фл., который вы мне прислали, жду ответа. Мое здоровье еще не совсем восстановилось и окрепло, но все же лучше. Со следующим письмом получите текст оперы и оратории, нельзя ли поместить немецкий текст в мессе, оставив также латинский; партию органа в мессе я вам позже пришлю отдельно, если вы ее еще не напечатали, то я бы хотел, чтобы она появилась в ином виде, чем принято обыкновенно, если же она уже напечатана, то на этот раз надо так оставить. Теперь о новых вещах: фантазия для одного фортепиано, также для фортепиано с целым оркестром и хорами NB, именно та, о которой вы писали. 3 фортепианные (solo) сонаты, NB из которых 3-я состоит из трех частей: прощание, разлука, встреча; ее следовало бы издать отдельно.

Вариации для фортепиано, 12 песен с аккомпанементом фортепиано, частью немецкий, частью итальянский текст, почти все закончены. Концерт для фортепиано с полным оркестром, квартет для двух скрипок, альта, виолончели.

Перейти на страницу:

Все книги серии Культурный слой

Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая
Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая

О Марине Цветаевой сказано и написано много; однако, сколько бы ни писалось, всегда оказывается, что слишком мало. А всё потому, что к уникальному творчеству поэтессы кто-то относится с благоговением, кто-то – с нескрываемым интересом; хотя встречаются и откровенные скептики. Но все едины в одном: цветаевские строки не оставляют равнодушным. Новая книга писателя и публициста Виктора Сенчи «Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая» – не столько о творчестве, сколько о трагической судьбе поэтессы. Если долго идти на запад – обязательно придёшь на восток: слова Конфуция как нельзя лучше подходят к жизненному пути семьи Марины Цветаевой и Сергея Эфрона. Идя в одну сторону, они вернулись в отправную точку, ставшую для них Голгофой. В книге также подробно расследуется тайна гибели на фронте сына поэтессы Г. Эфрона. Очерк Виктора Сенчи «Как погиб Георгий Эфрон», опубликованный в сокращённом варианте в литературном журнале «Новый мир» (2018 г., № 4), был отмечен Дипломом лауреата ежегодной премии журнала за 2018 год. Книга Виктора Сенчи о Цветаевой отличается от предыдущих биографических изданий исследовательской глубиной и лёгкостью изложения. Многое из неё читатель узнает впервые.

Виктор Николаевич Сенча

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Документальное
Мой друг – Сергей Дягилев. Книга воспоминаний
Мой друг – Сергей Дягилев. Книга воспоминаний

Он был очаровательным и несносным, сентиментальным и вспыльчивым, всеобщим любимцем и в то же время очень одиноким человеком. Сергей Дягилев – человек-загадка даже для его современников. Почему-то одни видели в нем выскочку и прохвоста, а другие – «крестоносца красоты». Он вел роскошный образ жизни, зная, что вызывает интерес общественности. После своей смерти не оставил ни гроша, даже похороны его оплатили спонсоры. Дягилев называл себя «меценатом европейского толка», прорубившим для России «культурное окно в Европу». Именно он познакомил мир с глобальной, непреходящей ценностью российской культуры.Сергея Дягилева можно по праву считать родоначальником отечественного шоу-бизнеса. Он сумел сыграть на эпатажности представлений своей труппы и целеустремленно насыщал выступления различными модернистскими приемами на всех уровнях композиции: декорации, костюмы, музыка, пластика – все несло на себе отпечаток самых модных веяний эпохи. «Русские сезоны» подняли европейское искусство на качественно новый уровень развития и по сей день не перестают вдохновлять творческую богему на поиски новых идей.Зарубежные ценители искусства по сей день склоняют голову перед памятью Сергея Павловича Дягилева, обогатившего Запад достижениями русской культуры.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Александр Николаевич Бенуа

Биографии и Мемуары / Документальное
Василий Шукшин. Земной праведник
Василий Шукшин. Земной праведник

Василий Шукшин – явление для нашей культуры совершенно особое. Кинорежиссёр, актёр, сценарист и писатель, Шукшин много сделал для того, чтобы русский человек осознал самого себя и свое место в стремительно меняющемся мире.Книга о великом творце, написанная киноведом, публицистом, заслуженным работником культуры РФ Ларисой Ягунковой, весьма своеобразна и осуществлена как симбиоз киноведенья и журналистики. Автор использует почти все традиционные жанры журналистики: зарисовку, репортаж, беседу, очерк. Личное знакомство с Шукшиным, более того, работа с ним для журнала «Искусство кино», позволила наполнить страницы глубоким содержанием и всесторонне раскрыть образ Василия Макаровича Шукшина, которому в этом году исполнилось бы 90 лет.

Лариса Даутовна Ягункова

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары