Бетховен. Биографический этюд

Так как вам интересно услышать еще что-либо об исполнении, то сообщаю вам вкратце. Оркестр и хор состояли из 422 лиц, между ними было много выдающихся. В первый день начали моей новой симфонией, а затем «Торжество Александра» Генделя. Второй день начался вашей новой симфонией, затем «Davidde penitente» Моцарта, увертюра к «Волшебной флейте» и «Христос на горе Елеонской». Аплодисменты публики были просто ужасны. Я был уже с 3 мая в Ахене для репетиции; в знак восторга и энтузиазма публики мне поднесла одна дама (кстати, очень красивая) стихотворение и лавровый венок; меня забросали цветами из верхних лож. Все были веселы и счастливы, и вы согласитесь со мной, что это было лучшее в течение 7 дней Троицы.

Мне бесконечно жаль, что другие ваши произведения пришли слишком поздно, чтобы можно было ими воспользоваться, это было невозможно. Прилагаю при сем, дорогой мой, вексель в 40 луидоров на имя Гиппенмайера и Комп, в Вене, как мы условились, и прошу вас как можно скорее подтвердить получение их, чтобы я мог свести все счеты с Ахеном.

Мне очень приятно, что вы не приняли ангажемента в Англию. Если хотите туда переехать, то предварительно обсудите всесторонне. Только Россини получил от театра 2500 фунтов стерлингов. Если англичане хотят сделать что-нибудь необыкновенное, то достигают этого общими усилиями. В аплодисментах и почестях у вас не будет там недостатка, но этого у вас уже достаточно на всю жизнь.

Будьте счастливы, дорогой Бетховен.

Навеки ваш Фердинанд Рис.

В июле 1825 года в Вену, а потом в Баден пришел пешком из Бреславля органист Фрейденберг, чтобы поклониться своему «земному божеству», встретившему его очень любезно.

– Вообще он был ласков и добр, – рассказывает органист, – но сделал ужасную гримасу, когда я назвал последние произведения его непонятными и странными. Когда разговор коснулся Баха (Bach – ручей), то Бетховен, с благоговением отзываясь о нем, воскликнул: «имя ему должно быть – океан, не ручей!»

В безграничном поклонении Баху и Генделю зародилась у Бетховена мысль написать ораторию, о чем не раз упоминалось нами ранее; теперь мысль эта была близка к осуществлению.

Еще в 1815 году он обещал ораторию венскому музыкальному обществу; затем, в 1818 году, под влиянием часто и с успехом исполнявшейся оратории аббата Штадлера «Освобождение Иерусалима», общество обусловило героическое содержание ожидаемого от Бетховена произведения; в 1824 году композитор даже заключил договор о продаже венскому музыкальному обществу и получил 400 гульденов задатка, сохранив за собой право издания за границей, а еще ранее того племянник заявил ему, что «Бернард, по совету Канне, сократил ораторию… Общество даст все, что захочешь… Хаушка очень доволен последней обработкой… Англичане возьмут ее тотчас…» «И все музыкальные общества Европы», – приписал там же брат Иоганн.

Но композитору не давалась эта работа, и уже в 1824 году он оправдывается перед дирекцией общества в своей неисправности.

В дирекцию общества любителей музыки в Вене.

23-го янв. 1824 г. Милостивые государи!