Бьется пульс Конго

Система испанцев обеспечивала успех. В Гвинее они обменивали стекляшки и ром на рабов, а в Америке — рабов на табак и хлопок, которые везли к себе на родину. Этот «треугольник» понравился пуританам Амстердама и Ливерпуля, которые так энергично взялись за дело, что оставили испанцев без добычи. Пуритане даже расширили богоугодную торговлю; кроме рома они доставляли африканцам еще и ситец. В конце XVII века английская «Ройял Африкен Компани» выплачивала акционерам высокие дивиденды. Клиенты же по ту сторону великой реки получали сходные цены: взрослый раб или. трое детей стоили одну гинею, а грудной ребенок был. бесплатной придачей к матери.

К концу XVIII века работорговля пошла на убыль. В Европе начались революции, и в 1815 году великие державы подписали в Вене декларацию о запрещении работорговли. Декларация, однако, ничего не изменила. По-прежнему невольники в цепях брели через Табору, направляясь на Занзибар, невольничий остров. При отправке в «страну свободы» лишь каждый пятый невольник оставался в живых. За триста лет Черная Африка потеряла почти шестьдесят миллионов человек. Церковь об этом умалчивала, хотя пыталась усовестить работорговцев. Церковники хотели сами здесь закрепиться.

Во владениях мани (короля) Конго церковь «потеряла свое лицо». В Ниаангве и Лузамбо, в Центральном Конго, еще в 1886 году существовали невольничьи рынки.

Захват Конго Стэнли и бельгийским королем Леопольдом широко раскрыл двери белым сутанам, которые прибыли лишь с одной целью: защитить души черных от проникающего в страну ислама и вечного проклятия.

Нелегко пришлось христианскому кресту в Конго! Так много здесь у бога помощников, гораздо больше, чем я видел в Испании и в Италии, и все же им невероятно трудно отнимать африканцев у черта.

В 1883 году в Бома была основана первая католическая миссия, немного позднее в Квамуте — протестантская. Еще через два года церковь обосновалась уже в. Лулуабурге. Африканцы относились к церковникам недоверчиво. Люди в сутанах жили без жен, носили бороды — это казалось неестественным. Когда африканцам говорили, что дьявол — черный, а ангелы — белые, они только качали головами. Но миссионеры не отступали. Ничто не могло их остановить в заботах о благе душ африканцев. В 1908 году было уже четыреста живых и. сто восемь мертвых миссионеров. Через пятьдесят лет они одержали полную победу. Накануне провозглашения независимости в Конго насчитывалось шестьсот католических миссий и двести восемь евангелических миссионерских обществ. Не осталось уголка, где бы христианская церковь не пеклась о спасении душ населения.

Усердие конкурирующих между собой миссионеров казалось странным африканцам, однако при крещении они получали чудотворные иконы, изображения святых и… муку. Местные колдуны не могли соперничать с миссионерами. К тому же у белых были лекарства, которые действительно исцеляли больных.

В 1962 году в Конго подвизались шесть тысяч католических и тысяча шестьсот евангелических миссионеров и священников, не считая монастырских послушников и монахинь. Из оставшихся сейчас в стране европейцев — их около шестидесяти тысяч — каждый восьмой — духовное лицо. Могущество церкви, опирающееся на вполне реальную силу, не раз угрожало независимости Конго.

В 1947 году церкви принадлежало сто шестьдесят тысяч гектаров земельных угодий, не облагаемых налогами, и монополия школьного обучения. Церковь контролировала влиятельные газеты. В каждом населенном пункте была церковь, в каждом районном центре — епархия. Миссии размещались в самых лучших зданиях, их склады ломились от продуктов, благодаря чему они могли оказывать давление на постоянно голодающее население. Каждый праздник — при конфирмации, на пасху, на рождество — верующие получали подарки. Закон всегда был на стороне церкви. Для обработки своих плантаций она пользовалась трудом воспитанников из числа так называемых сирот. Закон о воспитании сирот подтверждал, что церковь должна принять в свое лоно сирот, а кто — сирота, кто — нет, решали миссионеры. Каждый внебрачный ребенок, росший без отца, считался сиротой. Большинство браков африканцев не скреплялось церковным венчанием, поэтому «сирот» было достаточно.

Без свидетельства о крещении африканских детей не принимали в школы. Африканцы поняли, что с ним их детям будет легче жить. Свидетельство и школьный аттестат открывали двери к профессиям и должностям, которые ранее были для них недоступны. Патер Пьер-понт откровенно говорил в 1921 году, что «взрослого негра уже нельзя цивилизовать». Нужно начинать с детей.

На плантациях миссии подрастали миссионерские мальчики и миссионерские девочки, которые за свою работу получали от святых отцов небольшие подарки: галстуки, памятные медали… Позднее этих надежных, рабочих передавали плантаторам, которые часто назначали их надсмотрщиками.

Знания миссионерские школы давали весьма скудные.