Без гробовой доски

Растительность на берегу быстро сменилась черными елками, бурный поток стремительно вынес нас в широкую, петляющую реку. Место явно таило опасности, Руслана отложила шест и взялась за весло, но Ира по-прежнему сидела на самом краю и даже иногда касалась пальцами воды. Возможно, Черный Менестрель волновалась перед свадьбой…

Но все обошлось. Лодка не перевернулась, нам не довелось искупаться, и на берегах показался обычный осенний лес, осыпавший воду красной и золотой листвой. Следуя указаниям Элоизы, Руслана направила ладью к неприметному каналу, и мы оказались в идеально круглом озере. Вода здесь замирала, словно зеркало, окончательно успокаиваясь. Видимо сильное течение шло на глубине, не затрагивая спокойную гладь.

Еще не доплыв до причала, я во все глаза разглядывала мертвецов на берегу, так что едва не вывалилась за борт.

Оказалось, карнавал в Сиянии был лишь прелюдией, истинное многообразие Смерти предстало передо мной сейчас. Среди толпы выделялись огромные существа, состоящие из животных и людей в самых невероятных комбинациях. Выглядели они как ни странно не отвратительно, а красиво, динамично, даже изящно, хоть и страшновато. Прежде всего, поражал не их внешний вид, в университете на занятиях и не такое рисовали, а то, что все части объединенного тела двигались слаженно, управляемые словно одним сознанием.

— Таким занимаются специальные мастера, — заметила мой интерес певица. — Они умеют пересоздавать тела и прикреплять души к другим оболочкам. Кому после этого захочется снова прозябать в живом теле, которому постоянно нужна пища и отдых, когда можно дать волю фантазии и желаниям?

— Я смотрю, эти мастера хорошие дизайнеры и конструкторы.

— И знатоки душ. «Химеры», которых ты сейчас видишь, называются сборками, но просто так, кого попало, вместе не соединяют. С самого детства эти люди привыкали доверять друг другу. Только хорошо слаженная, проверенная временем команда допускается к объединению. Здесь ты не увидишь двух одинаковых «работ».

— А я, похоже, сойду тут за местную, — усмехнулась Руслана, глядя, как блестят под солнцем шипы на ее руке. — Вы меня не спрашивали, но это украшение я еще при жизни в Аквилегиасе сделала. Вместо кастета.

— Ну у вас и Город! А я все думала, почему у тебя не видно швов!

— Город как Город. Просто хорошие девочки, вроде тебя, редко влипают в неприятности.

— Зато, если уж влипли, то неприятностей хватает на десяток плохих девочек! — засмеялась я.

В этот момент ладья достигла деревянного причала, и Руслана кинула веревку дежурившему на берегу парнишке. Он помог мне выбраться из ладьи и, несмотря на Руслану, возражавшую против помощи живых, стал помогать ей в выгрузке корзинок и свертков на причал.

— Какой мужчина вырастет, а? — со смехом шепнула мне увернувшаяся от его помощи Ирина, самостоятельно выбравшаяся из ладьи, а затем прикрикнула на паренька: — Полюбовался на Элоизу, марш отсюда!

Парень зарделся и пробормотал, что раз бессмертная в маске и вуали, то все безопасно, и вообще, он не смотрел.

Руслана просекла в чем дело раньше нас — развязав один из мешков, она достала восхитительный плод в оправе ажурных чашелистиков, вид которого легко мог затмить многие ювелирные украшения:

— На, неси своей невесте или кому там и не ведись больше на дурацкие споры с ребятами!

Парень просиял, сцапал подарок и, едва не забыв сказать «спасибо», умчался к стайке таких же подростков, оказывается, перекрывших подход к причалу.

Элоиза со смехом выбралась из ладьи, сказав, не раздавать больше подарки всяким наглецам, иначе к ней в сад нагрянут новые вредители, отправленные безжалостными невестами за красивыми диковинками. К нам, наконец, смогли подойти Толик, Влад и Никита, нагрузившие поклажей тележку и себя. Похоже, Ира заранее все продумала и обо всем договорилась.

Только ступив на берег, я увидела давно обещанных «дриад», мертвецов, в телах которых росли различные растения. Здесь, под защитой леса, покойники в основном умершие своей смертью от старости старики и старушки. Так, во всяком случае, казалось на первый взгляд. Без лишних слов ясно — ничто так не может дарить радость прожившим долгую жизнь людям, как наблюдать и чувствовать цветы, растущие в них, расцветающие, отцветающие и после каждой зимы вновь пробуждающиеся ото сна. Этих людей невозможно ничем подкупить, у них есть все, что они желали. Я застыла, очарованная сочетанием жизни и смерти. В воображении возникла не далекая от реальности картина — стоять зимой на месте, без движения словно дерево, в сказочном белоснежном сне, чтобы весной покрыться ростками и почками, зеленым покровом еще прекраснее снежного плена…

Нужно обсудить с Аликом планы на далекую старость, если мы когда-нибудь увидимся.