Без имени

Рури касается земли, отправляет слабенький импульс, будто дёргает леску. На крючке что-то большое, и оно уже близко.

Вокруг тихо, всё как будто затаилось и ждёт, что будет. Рури последний раз оглядывается. Возможные пути ощущаются слабо и мутно из-за лихорадки Лейба.

— Видишь уступ, вон там? Нужно забраться.

— С ума сошла? — в его голосе слышна дрожь, которую уже и не увидеть в сумерках. — Это ж почти отвесная скала.

— Надо, Лейб.

Рури знает, за какие камни хвататься, куда ставить ногу. Можно было б показать и Лейбу. Если б расчёты оказались верными, если б они пришли на место по свету. Если б в жизни всё шло точно так, как выстраивает Рури.

Лейб не сможет залезть на уступ. Не сейчас, не в таком состоянии. Теперь Рури очень чётко видит исходы, где он оступается, теряет силы держаться, выбирает неверную точку опоры.

Рури стискивает зубы. Рано использовать силу. Всё может сорваться.

Но придётся.

Чтоб браслет снова включился, его приходится коротнуть. Приблуда издаёт тихий писк и с запозданием отзывается на команды.

Плохо, очень плохо.

И плотный поблёскивающий круг подъёмной платформы формируется медленнее, чем должен. Рури вспрыгивает на него раньше, чем он окончательно затвердевает. Платформа идёт рябью и слабо отдаёт в ноги током.

— Залазь, — зло шипит Рури замешкавшемуся Лейбу.

Не дожидаясь, хватает за плечо и грубо вздёргивает следом за собой.

Лейб, похоже, боится, что их засекут. Поэтому Рури видит выскакивающих из-за поворота людей и летящую в них с Лейбом схему раньше, чем это происходит на самом деле. Едва успевший появиться щит прогибается под напором до того, что обжигает зазевавшемуся Лейбу руку. Рури зло рычит от чиркнувшей по бедру пули. И, как будто в ответ, заходится рёвом что-то совсем близко. Что-то большое и дикое. Лейб испуганно прижимается, вцепившись в локоть Рури.

Половина высоты до уступа. Мало.

Людей внизу рёв отвлекает, даёт Рури несколько ценных секунд — и небольшое облегчение от соскользнувших взглядов. Этого хватает, чтоб исправить щит прежде, чем он разлетится острыми жгучими осколками от следующего удара.

А потом зверь выскакивает на дорогу. Рури позволяет себе бросить только взгляд на него — искажённого облучением, самого большого из всех виденных тайвов. На бугрящуюся жёсткими наростами спину, на оскаленные зубы с ладонь. На неестественно горящие, злые глаза, на слишком красный, под стать этим горам мех. Только взгляд, только восхищённый вдох.

Чья-то схема пролетает под самым дном платформы, и становится не до тайва. Что-то трещит, и ноги теряют опору. Всё ещё недостаточно высоко. Но Рури успевает толкнуть Лейба, успевает увидеть, как он цепляется за край уступа. Успевает зачерпнуть горстью силу и вместе с ней швырнуть Лейба выше — чтоб перекатился в безопасную, прикрытую от пуль выемку.

А потом воздух вышибает из груди, и всё взрывается болью, и Рури ничего больше не видит. Урывками в уши проникают крики, и рык, и треск, и скулёж, и грохот. Рури беспомощно скребёт землю и пытается вдохнуть. Кто-то хрипит. Словно отдельными слайдами Рури видит вспышку над собой — упавшие на кожу искры даже не ощущаются. Тёмное-тёмное небо. Дуло пистолета прямо перед лицом. Рури пытается отшвырнуть человека потоком силы, но так и не понимает, удалось ли собрать её. Просто пистолет пропадает куда-то.

Рёв и вой двоится, троится в ушах, будто зверей на перевале несколько.

Их и правда несколько — это Рури понимает, когда немного проясняется зрение и удаётся повернуть голову. Три громадных, деформированных силуэта бродят между затихших человеческих тел. Ещё двое лежат тёмными холмами и больше не двигаются.

Тайвы — страшные звери. Особенно насквозь пропитанные тем, что Лейб называет магией.

Рури смотрит в склонившуюся морду. Так близко, что можно было бы положить ладонь на крупный мокрый нос, если б только на чуть-чуть получилось поднять руку. Всё тело жжёт, и предел Рури сейчас — пошевелить пальцами. Тайв принюхивается, фыркает, встряхнув головой. Брезгливо отходит. Тело Рури тоже насквозь пропитано магией. За такой добычей тайвы ни за что не пошли бы, если не подзуживать их лёгкими уколами силы.

Рури повезло, так повезло. Что они пришли, что их оказалось достаточно много. Что Лейбу достаёт ума не высовываться. Или он просто не может. Рури не знает, чем ему обошёлся бросок в укрытие. Только знает, что Лейб жив — неисполненная сделка сращивает кости Рури гораздо быстрей обычной регенерации. Правда, ощущается это так, будто выворачивают наизнанку.

Всё хорошо. Хорошо. Здесь много тел, тайвы удовлетворятся ими, не полезут выковыривать Лейба. Просто уйдут.

И тайвы сыты…

Рури проваливается куда-то, утекает, не может сосредоточиться.

Там темно и ничего не болит.

Глава 4. Полна сюрпризов

Лейб с трудом разлепляет глаза. Кажется, что прошло всего мгновение — бесконечно муторное, тяжкое — с тех пор, как он сквозь гул в ушах, грохот и визг слышал команду к отступлению. Но теперь вокруг тихо. А может, Лейб просто оглох.