Без любви, или Лифт в Преисподнюю

Над раздвижными дверями световое табло, с указанием всех надземных и подземных этажей. Напротив дверей – зеркало. Сбоку, слева от входа, на стенке кнопки, большие и с подсветкой. Маленький диванчик. Рядом в углу столик. Телефонный аппарат. На полу пушистый красный ковёр.

Генерал (уже рассудительно): Мудра, однако ж, Софья Андревна. Ох и мудра, плутовка! Опустить полковника, и точка!!!

Жмёт пальцем на кнопку с литерой «П», и двери закрываются у него за спиной.

Лифт мягко трогается вниз – в подвал. Циферки на табло плывут, как обычно подмигивая: …7, 6, 5… Генерал, рассматривая своё отражение в зеркале, поправляет причёску, приглаживает усики, почёсывает брови, смахивает ладонью с покрытых погонами плеч волосинки и крохи упавшей перхоти – будто грехи отпускает. Как если б то были лохматые снежинки, упавшие с неба… 2, 1, 0, П…

Генерал оборачивается лицом к двери и вдруг с недоумением поднимает взгляд на световое табло.

Генерал: Куда?! Стоять!!!

Лифт, вопреки команде, падает вниз, да ещё и ускоряясь: – 1, – 2, – 3…

А шкала мелькает.

–10, – 11, – 12…

Вот уже и тело невесомо.

–20, – 30, – 40…

Генерал: Боже ж ты мой! Папочка, родненький, миленький, – помоги!!!

То ли слышится, то ли мнится генералу голос папы.

Голос: Сын, я тебе говорил – я тебя умолял. А ты не слушал советов отца родного. Теперь сам расхлёбывай…

Генерал обеими руками хватается за голову.

Генерал: Ужас, о, боже!!!

В громкоговоритель, как в метро, объявляют низким утробным скрипучим голосом.

Голос: Уважаемые господа пассажиры! Следующая остановка – конечная: «Преисподняя». Лифт ниже не падёт. Просьба освободить помещение…

И гробовая тишина.

Двери открываются…

Лифт пуст.

Время замирает на месте, опрокидываясь в вечность.

Заключительная сцена

Генеральский кабинет. Та же обстановка. Ни души. Ни звука. Зарёй обагрены окна.

Звонит телефон: долго, нудно. Замолкает.

Тишина.

Звонит телефон: долго, нудно. Замолкает.

Тишина.

Звонит телефон: долго, нудно. Замолкает.

Тишина.

Звонит телефон: долго, нудно. Звонок обрывается – и тут же опять звонит. Обрывается звонок – звонит. Звонит – звонит – звонит.

Звонит второй телефон, третий.

Безумолку.

Трио надрывается, как будто невидимый дирижёр за сценой размахивает без устали палочкой, нагнетая, убыстряя, взвинчивая до безумия сумасшедшую какофонию.

И вдруг тишина.

И вот по коридору уже бежит эхо сразу от нескольких пар каблуков.

Эхо высокое: Генерал назначил себя главнокомандующим и уехал воевать вселенское зло.

Эхо низкое: С таким успехом можно зайца назначить вагоновожатым.

Эхо дуэтом в терцию: Впустив в мир зло, должно понимать, что оно не уйдёт из мира не солоно хлебавши, кроме как заземлившись через чью-либо заячью душонку.

Эхо дуэтом, взяв квинту: И жди, что семена будут посеяны и злаками беды да горя взойдут на ниве, окроплённые горько-солёными слезами.

Многоголосье: Земля – это рай, воздух в котором испортили люди. Познаешь тот рай, лишь побывав в аду, в который сам себя человек и опускает.