Без оглядки на богов. Взлет современной Индии

При этом правительство Индии не может обеспечить множеству бедняков таких насущных вещей, как общественные туалеты в городских трущобах, мел для учителей начальных школ в деревнях или одноразовые шприцы для врачей сельских медицинских пунктов. В свете растущей угрозы пандемии СПИДа в Индии, о которой мы поговорим подробнее в последней главе, особенную тревогу вызывает низкое качество сельской медицины. Индия расходует на первичную медико-санитарную помощь меньшую долю ВВП, чем почти любая другая развивающаяся страна[63].

Главный среди разнообразных провалов индийского государства – это система продовольственных пособий лицам, живущим за чертой бедности. Как и предсказывал Сен, правительство очень эффективно распределяет продовольствие, когда есть угроза массового голода. Но при этом, по критериям ООН, в Индии 47 % детей в возрасте до пяти лет «хронически недоедают»[64]. Чаще всего результатом недоедания в детстве становится пожизненная отсталость в физическом и умственном развитии, а ведь большинство недоедающих детей – девочки. Став взрослыми, они передадут множество пороков развития своим детям.

Как же получается, что государство, умеющее столь доблестно решать самые сложные технологические задачи, терпит неудачу в решении базовых проблем? К ответу можно приблизиться, присмотревшись к работе индийской системы распределения продовольственной помощи. Дело не в недостатке продовольствия. С момента получения независимости производство зерна в Индии выросло в четыре раза, тогда как численность населения только утроилась. Правительство Индии обладает немалыми запасами продовольственных ресурсов. Например, в 2003 г. на государственных элеваторах хранилось более 60 млн тонн зерна, чего достаточно, чтобы выделить по тонне зерна каждой семье, живущей за чертой бедности. Тогда это составляло более пятой части всех зерновых запасов мира. И не в финансовых ресурсах дело. Индия тратит на оборону почти столько же, сколько на все программы борьбы с бедностью, вместе взятые. К сожалению, ответ, скорее всего, следует искать в менталитете индийских чиновников и в невозможности для большей части населения транслировать посредством избирательной урны свое недовольство бюрократией в подлинную реформу системы. Это сложная проблема. Но способность Индии решить ее окажет серьезное влияние – положительное или отрицательное – и за пределами ее национальных границ.

Одним из самых болезненных переживаний в моей жизни было посещение в Дели трущобного района Сандер Нагри, что по иронии означает в переводе «красивый город». В Сандер Нагри, расположенном всего в нескольких милях от действительно красивых и основательных домов столичного Дели, построенного в 1920-е годы по проекту британского архитектора Эдвина Лаченса, обитают десятки тысяч людей, живущих в условиях, казалось бы, давно канувших в Лету. Меня сопровождал член группы Паривартан, что означает «обновление», которая досаждает чиновникам индийской столицы не меньше, чем группа Аруны Рой – бюрократам Раджастана. Меня привезли познакомиться с группой местных женщин в небольшой зал, выходящий на одну из узких, но веселенько украшенных боковых улочек этого трущобного района. На одной из стен зала висела большая надпись на хинди: молчание – смерть.

Каждая из собравшихся там женщин пережила немыслимые ужасы. Одна пришла в полицию, чтобы зафиксировать факт изнасилования. Ее затащили в камеру и изнасиловали те, к кому она пришла за помощью. У другой погиб ребенок – он играл на улице, свалился в дренажную канаву и захлебнулся в нечистотах. Местный член городского законодательного собрания Дели обещал провести расследование, но после этого она о нем больше не слышала. Третья – вдова, которая несколько лет пыталась получить свидетельство о смерти мужа, что позволило бы ей получать небольшую пенсию, но так и не добилась успеха, так как у нее не было денег на взятку. Все это отдельные ужасные случаи. И я не хочу создать впечатления, что жизнь индийских бедняков вся состоит только из непрерывных мучений. Как и многих других приезжих, меня всегда поражает нередкий в индийских трущобах дух общности и веселья. И покоряет щедрость их обитателей к чужакам и друг к другу.