Без поцелуя на прощание

Я стою на краю открытой могилы. Черные дрозды пролетают над головой. «Да как они смеют? – думаю я. – Как смеют они летать сегодня?» Сегодня весь мир должен замереть и скорбеть. Рядом с нами стоит кузина Марка. Антикварная скрипка трепещет под ее дрожащим подбородком. Звуки песни Эрика Клэптона «Tears in Heaven»[28] устремляются ввысь, когда несущие гроб опускают крошечный белый ящик все глубже и глубже в сырую землю. Это прекрасная песня, но я ненавижу эту музыку всеми фибрами души. Я переношу весь вес тела в ноги, твердо пригвождая их к земле. Я теряю самообладание, но мне все равно. Я не собираюсь прощаться с нашим маленьким мальчиком. Ни сейчас, ни когда-либо.

Я бросаюсь вперед, расталкивая всех на своем пути. Яростно вырываю скрипку из рук молодой девушки и после этого бросаю ее наземь. Все смотрят на меня: кто-то прикрывает ладонями рот, кто-то охает или перешептывается, но никто не пытается меня остановить. Я бросаюсь на несущего гроб. Я тяну за канаты в его руках в наивной попытке спасти Лоркана от жестокой участи, которую уготовила ему судьба.

Марк хватает меня за талию и оттаскивает. Я отбиваюсь и кричу. Мы вместе падаем на землю: наши тела переплетены, и каждый из нас сломлен не меньше другого.

* * *

– Мы на месте, – произносит Марк, паркуя машину у ворот кладбища.

Я нехотя иду за ним, когда мы проходим через кладбище в поисках одинокого надгробного камня. Он холодный и неприветливый. Непослушный бурьян обвивает нижнюю часть гранитной глыбы. Лоркану бы не понравилось, думаю я. Разумеется, ему бы не понравилось. О чем я только думаю? Ни одному пятилетнему ребенку не должен нравиться его надгробный камень. Все это так неправильно. Он был всего лишь маленьким мальчиком.

Я гляжу на могилу слева от меня. Она в прекрасном состоянии: на ней лежат свежие цветы и множество плюшевых мишек и игрушек. Очевидно, что какая-то убитая горем мать приходит сюда каждый день. Я стираю с лица обильные слезы и пытаюсь прочесть нежную надпись, выгравированную на камне. Имена различить трудно, ведь вид закрывает множество цветов, а я не смею тронуть их.

Эйвин Луиза О’Рурк

Умерла 3 ноября 2014 года в возрасте 29 лет.

Любимая жена и преданная мать.

«Вечно любима, никем не забыта».

И еще одна надпись, выгравированная прямо под ней:

Роберт Дэвид О’Рурк

Умер 3 ноября 2014 года в возрасте трех лет.

«Спи спокойно на Небесах вместе с мамочкой, маленький мужчина.

Папочка тебя любит».

Я не могу оторвать взгляд от этих слов. Я читаю и перечитываю их.

Может, этот маленький мальчик завел себе нового друга? Может, на какой-нибудь детской площадке там, наверху, Лоркан сейчас играет в веселую игру? Может, он не одинок?

– О, Лоркан! Хотела бы я занять твое место. Лучше бы я умерла. Не хочу, чтобы ты был одинок, – шепчу я, опускаясь на колени на холодную землю.

Я оглядываюсь на Марка. Он кивает. Я знаю, что его сердце тоже разбито. Я знаю, что он хочет именно этого: он хочет, чтобы я поговорила с Лорканом.

– Я знаю, как сильно ты боишься темноты, Лоркан. Я надеюсь, ты набрался храбрости и не боишься. Я скучаю по тебе. А ты по мне скучаешь? Ты меня видишь? Я хочу взять тебя за руку. Вот бы ты мог вернуться домой, потому что мне нужно тебя обнять… Мне нужно тебя обнять, – шепчу я могиле, как будто маленький мальчик услышит меня через толщу земли.

– Он мне не нравится, – говорю я, поворачиваясь лицом к Марку.

Он подходит ближе ко мне и сжимает мою руку, сжимает до боли.

– Я имею в виду надгробный камень. Нужно наклеить на него стикеры с Микки Маусом. Лоркан любит Микки Мауса. Ты это знаешь.

– Мы можем привезти стикеры, – произносит Марк с печальной улыбкой. – Можем съездить за ними в магазин прямо сейчас, если хочешь.

– Ты поезжай. Я не могу оставить Лоркана одного. Он ведь боится темноты, помнишь?