Без поцелуя на прощание

Внезапно меня накрывает странное дежавю, отчего волосы на затылке встают дыбом, как проволочная щетка. Если сосредоточиться, то я могу услышать музыку, исходящую из комнаты Найджела. Я узнаю эту песню. Какой-то хэви-метал, который ненавижу я, но любит Марк. Помню, как много лет назад устроила Марку серьезную выволочку, когда после рок-фестиваля он пропал вместе с какими-то своими приятелями из колледжа, и я обнаружила их лишь два дня спустя, когда они с похмелья сходили с лодки, возвращавшейся из Холихеда[21]. На какой-то момент я задаюсь вопросом, не был ли Найджел одним из тех приятелей по колледжу, которые оказывали такое влияние на Марка. Найджел мог бы быть другом Марка. Это все могло бы оказаться подставой. Я мотаю головой. Я не могу вспомнить только то, что происходило недавно. Тот фестиваль состоялся не меньше десяти лет назад. Я ничего не забыла из тех времен. По крайней мере, я не думаю, что забыла. Это всего лишь паранойя.

– Я ничего такого не имела в виду, Лаура. Это всего лишь выражение, понимаешь?

Я пожимаю плечами.

– Пошли. Давай поедим, а потом спать. Это был чертовски насыщенный день.

Глава двадцатая

После всех стонов Эйвы, чтобы я поторопилась, в итоге у нее уходит на час больше, чем у меня, чтобы собраться. Я довольно быстро прикончила два бокала вина, пока ждала, и, должно быть, уснула. Найджел тряс меня за плечо и спрашивал: ничего, если он закажет пиццу вместо того, чтобы куда-то идти? Я пробормотала что-то несвязное в ответ, и он оставил меня в покое.

Когда я наконец на следующее утро проснулась, время было уже позднее. У меня на щеке отпечатался подлокотник дивана. Место, где мое лицо провело всю ночь, обозначено липкой полоской помады и слюны. У меня жутко затекла шея, а во рту противно, как будто вместо языка у меня ковер из овчины. На мне все еще синее платье. Оно неудобно обмоталось вокруг меня, а спереди на всю длину имеется огромное пятно, которое ничем не скроешь. Меня ужасает то, в каком я виде. Это просто катастрофа. Я разом уничтожила и прекрасное платье, и диван всего лишь одним неосознанным действием. Страшно подумать, как отреагирует Найджел.

Я откидываю одеяло, которым, подозреваю, меня накрыла добрая Эйва, и бросаюсь в ванную. Я скрещиваю пальцы в надежде, что не столкнусь с Найджелом или Эйвой по пути.

Я выхожу оттуда уже новой женщиной. Новой женщиной в старой одежде. На мне серые джинсы скинни и свободная футболка от Tommy Hilfiger, которая села при стирке и больше не налезает на Марка.

Я заматываю платье в полотенце и заталкиваю его в корзину с бельем. Предполагаю, что с его деньгами Найджел отправляет куда-то белье, чтобы его выстирали. В пентхаусе нет стиральной машины, да и он не похож на человека, который по субботам зависает в местной прачечной. Надеюсь, платье вернут в первозданном виде и у меня будет на один повод для стыда меньше.

Я копаюсь в кухонных шкафах в надежде найти что-то, чем можно почистить диван. Но ничего не нахожу. Даже чистящих средств. В шкафчиках полностью отсутствует еда, а в холодильнике лишь несколько бутылок белого вина с дорогими названиями и упаковка клубники. Я улыбаюсь, ведь мои подозрения, что Найджел не домосед, подтверждаются. Должно быть, он ест вне дома всегда или заказывает неприличное количество еды в номер.

Я сижу на диване, кажется, целую вечность. Прохожусь по всем телевизионным каналам как минимум дважды. Смотреть нечего. Интересно, Эйва и Найджел долго планируют спать? Может, они отсыпаются после еще более жесткого похмелья, чем у меня? Я оглядываюсь в поисках признаков бурной попойки, оставшихся со вчерашнего вечера, но единственная бутылка на полке – та, которую я вчера вылакала.

У меня грозно бурлит в желудке. Я тут же поеживаюсь от стыда, понимая, что я была единственной, кто перебрал. Разумеется, Эйва не пила. Я злобно фыркаю, оттого что забыла о ее беременности. Должно быть, у нее начинается жуткий токсикоз от одного только запаха вина. Я не выносила алкоголь во время беременности. А Найджел – какой-то финансовый инвестор. Эйва мне наконец сообщила. Амбициозные бизнесмены, я уверена, не уходят в запой посреди недели.

Я выставила себя полной идиоткой. Надеюсь, Найджел не злится на меня. Нечасто приглашаешь погостить у себя дома того, кто разгуливает голышом по твоей спальне, напивается, уничтожает платье твоей жены и обмазывает семьюдесятью литрами тональника твой прекрасный кожаный кремового цвета диван. Боже!

– О, ты проснулась, – говорит Эйва, когда они с Найджелом входят в пентхаус.

Найджел несет несколько тяжелых пакетов с продуктами. Они проходят мимо меня в кухню. Я иду за ними.

– Надо было меня разбудить, – говорю я почти жалобно.

– Ты была в отключке, – говорит Эйва.

– Нужно было купить немного продуктов, – объясняет Найджел. – Магазин тут недалеко. Ты недолго пробыла одна.

Он, кажется, нервничает, и я задаюсь вопросом, не смущен ли он тем, что в холодильнике пусто.

– Ну это трудно назвать «немного», – говорю я, указывая на огромное количество продуктов, которые разбирает Найджел.