Без права на славу

– Жестокие вы люди! – пожал плечами Бородин. – Я же объясняю, что я так со страхом борюсь. А что в нашем деле главное? Перед боем отбояться, чтоб в бою не обосраться. Тебе, Женька, хорошо! У тебя даже фамилия подходящая – Бойцов. Значит, тебе не страшно.

Женька ответил с невесёлой улыбкой:

– Ага, чего мне бояться, когда я сам страшила! Вот только под ложечкой сосёт, да ладошки потеют. И на душе паршиво.

– А ты, Боец, не о смерти думай, а о жизни, – посоветовал Анисимов. – Представляй, как домой вернёшься, какую-нибудь девчонку замуж позовёшь. У меня, к примеру, недавно дочка родилась, так вот, я о ней думаю.

Едва выгрузившись из самолёта в Кабуле, они получили приказ командующего 40-й армии – немедленно вылететь на помощь попавшему в засаду десантному полку. За час успели принять дополнительное оружие с подъехавшего грузовика. Взяли по восемь спарок к каждому автомату. Рожки уже были забиты до отказа.

Майор озвучил приказ, и рота быстро попрыгала в вертолёты. Тимофей оглядывал свой взвод и думал, сумеет ли он принимать необходимые решения во время боя. Его друг Женька сильно нервничал. Это было заметно по тому, как он без устали травил смачные анекдоты про поручика Ржевского. Кое-кто смеялся, но большинство никак не реагировало. Каждый думал о своём. Лунь вдруг ни с того, ни с сего начал рассказывать про свою голубятню, которую оставил на младшего брата.

Сердце Морозова, давно пустившееся вскачь, неожиданно дало сбой. Возникла колющая боль между рёбер. Но едва ноги Тимофея коснулись земли, всё прекратилось. Теперь он чувствовал себя так, словно уже не в один бой сходил. Голова была ясной, как никогда. Хладнокровно оглядываясь по сторонам, Морозов услышал выстрел впереди себя.

– Отделение, за мной! – тотчас крикнул он. – Пленных не брать! Баха, прикрой нас своим пулемётом…

Прошли всего ничего, как вдруг раздался жалобный призыв.

– Командир!

Тимофей обернулся на зов. Енота скрутило пополам, и он исторг на камни остатки непереваренного завтрака. Не в силах произнести ни слова, он показал на какой-то предмет, лежавший перед ним. Быстро подойдя к нему, Морозов увидел на земле оторванную человеческую руку. Вид мёртвой плоти не вызвал в нём никаких эмоций. Лишь волосы под каской зашевелились, будто в них какая-то живность завелась. Тимофей отстегнул фляжку со спиртом и велел товарищу сделать глоток.

– Енот, сейчас не до сантиментов. По нам снайпер работает. Давай вперёд.

Енот сделал глоток и задохнулся. Он думал, что во фляжке вода. Но там оказался чистый спирт, которого Еноту прежде не доводилось пробовать. Из глаз брызнули слёзы. Впрочем, он быстро совладал с собой и больше не смотрел под ноги. Вскоре отделение нагнало группу моджахедов, прикрывавшую снайпера.

«Эх! Шакал, – ругался про себя Мустафа, делая пометку в своей записной книжке. – Мог бы пятьсот долларов заработать, а получу только пятьдесят. Какая незадача вышла! Целился в офицера, а попал в рядового. Этот глупый русский спас жизнь своему командиру».

Теперь нужно было уходить. Мустафа видел, как группа бойцов ринулась вверх по склону, прикрывая друг друга шквальным огнём. Но он медлил. По многолетнему опыту снайпер понял, что за ним кинулись новобранцы. Значит, можно было не торопиться. Группа охранения опытных моджахедов легко справится со своей задачей – вмиг перестреляет этих желторотиков.

Однако Мустафа просчитался. Поняв свою ошибку, он решил сдаться, но и это не спасло. Едва он вышел из-за укрытия, как его срезала автоматная очередь.

После ликвидации моджахедов отделение в полном составе спустилось вниз на дорогу. Там уже шла погрузка убитых в вертолёты. Возле одной из машин Морозов заметил Анисимова и направился к нему. Когда его отделение подошло к вертолёту, ребята как раз загружали тело Александра Лунина. Чувствуя жёсткий ком в горле, старший лейтенант отдал приказ отделению Морозова – искать живых.

Тимофей вместе со своими бойцами направился в голову расстрелянной колонны. Шли медленно, мимо уже сгоревших останков автомашин и БМП. Ребята заглядывали за каждый валун, надеясь, что хоть кто-нибудь уцелел. У первой же машины, стоявшей за большим куском скалы справа от дороги, они наткнулись на группу из десяти человек. Некоторые, правда, были уже мертвы. Среди них лежал и военный советник. Весь перебинтованный, майор тяжело дышал, время от времени теряя сознание.

Енот дал белую ракету, чтобы сообщить вертолётчикам, что здесь есть живые. Одна из машин резко пошла на снижение. Вскоре все раненые, уцелевшие лишь чудом, были отправлены на Ми-8 в кабульский госпиталь.

От полка, который расстреляла артиллерия 6-й армии, работавшей по наводке корректировщика, осталось в живых меньше десятка. Корректировку по ущелью в ту ночь вёл молодой лейтенант, только что окончивший артиллерийское училище. Узнав, сколько народу погибло, он не стал дожидаться ареста и застрелился.